Название: Through the Woods
Артер: chebik
Автор: B.A.Stiles
Бета: Касанди
Пейринг/Персонажи: Дерек Хейл/Стайлз Стилински, шериф Стилински, Мелисса Макколл, Марин Моррелл, Крис Арджент, Питер Хейл, Лора Хейл и пр.
Категория: слэш
Жанр: AU, драма, ангст, херт/комфорт, немного саспенса, немного любви
Рейтинг: R/NC-17
Размер: ~20 тыс. слов
Саммари: Дерек возвращается в Бикон-Хиллз впервые после пожара, чтобы найти свою пропавшую сестру мертвой, а лесных монстров — очень даже живыми.
Предупреждения: werewolf!Стайлз, human!Дерек, расхождение с каноном: 8 лет между пожаром и возвращением Хейлов в Бикон. Ненадежный рассказчик. Все знания о работе полиции, больницы и человеческой биологии почерпнуты на ютубе, в MSD-справочнике и сериалах из нулевых, о таксистах — из жизни, остальное — от автора.
От автора:
Огромное спасибо chebik за заявку, с которой что-то захотелось сделать. Арт с текстом пусть и расходятся (на полшишечки), но заявка — огонь!
Спасибо АОЗу, что на нем нет еще фиков с такой реверсивной раскладкой (нет).
Спасибо Лотте за поддержку и науку.
И бесконечное спасибо Варе — все это случилось благодаря тебе
Резервная выкладка (доступно и скачивание): AO3
Ссылки: арт, обложка, ворох разделителей разделитель 1, разделитель 2, разделитель 3, бонусный разделитель, закрывашка
Лору убили. Выпотрошили как в каком-то дешевом слэшере, а потом попытались закопать в рыхлой с дождя земле. Если бы не парни, забредшие в лес на ночной пикник — или как там это у них называлось, — Дерек бы еще долго вызванивал друзей, обрывал номера больниц и моргов и обивал пороги полицейских участков. Но один из этих бойскаутов оказался сыном местного шерифа и, буквально споткнувшись о тело Лоры, вызвал отца. Так что вскоре за Дереком приехал сам шериф Стилински. Он, конечно же, помнил их семью и их адрес — мало кто забыл крупный лесной пожар, в котором погибли почти все Хейлы Бикон-Хиллз. Но свидетельские показания Дерека все равно больше походили на допрос: наручники, зарешеченное сиденье в машине с проблесковыми маячками, комната с мутным зеркалом и уставший шериф с его острым, цепким взглядом. Да, это его сестра. Нет, он не убивал ее. Вот чек с заправки в трехстах километрах от города — на время, когда тело Лоры уже остывало под деревом.
Пустое, безжизненное тело его единственной уже сестры.
Безопаснее всего было смотреть на потертую столешницу — в глазах шерифа с каждым словом читалось все меньше подозрений и больше невыносимого сочувствия. От него у Дерека дыбилась шерсть на загривке и щипало в носу. Шериф напоминал ему отца: этот понимающий голос, и взвешенные слова, и мягкие сильные руки, прикрывающие обложку с делом и фотографиями его мертвой сестры.
У Дерека не было для него ответов, зачем Лора вернулась в Бикон-Хиллз. Кажется, кто-то прислал ей письмо, которое ее сильно растревожило. Но когда Дерек застал ее за закидыванием вещей в рюкзак, Лора лишь отмахнулась: ей, мол, нужно что-то порешать и управится она за пару недель. Следующие несколько месяцев от нее были лишь редкие, скупые звонки или сообщения. «Здорова». «Задерживаюсь». «Люблю». А потом — три недели полного молчания, от которого Дерек едва не лез на стенку. В конце концов он сам сунул в сумку пару футболок и запасные штаны и поехал в Бикон-Хиллз искать ее. Увидеться, убедиться, что все и вправду в порядке, — и вернуться в шумный, людный Нью-Йорк.
— Где ты остановился, сынок? — вырвал его из мыслей шериф. Дерек вскинул голову и наконец посмотрел ему в глаза.
— Дома. — Он мог остановиться в гостинице или снять квартиру или даже целый коттедж. Но, въехав в город, он, будто зачарованный, свернул на привычную дорогу, прямиком к почерневшему остову того, что раньше было огромным домом, полным родных людей.
— Но он же разрушен, — ожидаемо удивился шериф. — И восемь лет без жителей. Там… небезопасно.
— Дальнее крыло не пострадало, — прервал его Дерек. Дальнее крыло было новоделом, пристройкой для семьи Питера. Со спальнями для родителей, детей и даже гостевой, где Дерек и поселился. Там не было воспоминаний. — Я могу идти?
— Да. Подпиши бумаги у секретаря и можешь быть свободен. Но, — шериф встал и открыл дверь, приглашая Дерека на выход, — прошу оставаться в городе до окончания дела.
Дерек кивнул, снова упершись взглядом в стол, и скользнул глазами по папке с его фамилией на линованном штампе. Проглотив горький комок, он поднялся и вышел в коридор. За спиной лязгнул замок.
— И я настоятельно советую переселиться в безопасное место. Волков у нас, конечно, нет, но в прошлом году неподалеку видели пуму. Да и дом держится из последних сил. — Шериф пару раз хлопнул Дерека по плечу, довел до нужной комнаты и оставил заполнять показания, подписку о невыезде и какие-то бумаги, на которых Дерек ставил роспись не глядя — под осуждающее ворчание дежурного офицера.
— И тут еще. — Офицер положил перед ним бумагу с описью изъятых вещей: куртка, ключи, телефон, пара скомканных банкнот и россыпь монет. — Автограф, пожалуйста.
Последний росчерк словно вытянул из него последние силы. Дерек подхватил куртку, рассовал мелочь по карманам и, выйдя из кабинета, осмотрелся и устало вздохнул. За окном уже было позднее утро, в участке густо пахло недорогим кофе. На стульях у приемной сидели, переговариваясь, две старушки — типичные городские сплетницы, которые с его появлением замолкли и пристально уставились на него. Новая волна слухов в маленьком городке через три-два-один...
— Дерек! Дерек Хейл, — окликнул его хрипловатый, густой голос. Дерек обернулся и столкнулся к лицом к лицу с молодым парнем: взъерошенным, в потрепанной и местами запачканной одежде и яркими, «жадными» глазами. — Погоди.
— Что? — Дерек устал. Дерек хотел лечь спать. Дерек чувствовал пустоту. Он не хотел ни минутой больше оставаться в участке, где все говорило о том, почему он здесь. — Мне нужно домой.
— Я подвезу. — Парень подхватил ключи с крючка за стойкой регистратуры, крикнул вглубь коридора «мы уехали» и потянул Дерека за рукав. Уже на выходе он обернулся, и, сощурив глаза, наконец представился: — кстати, я — Стайлз. Стилински.
«Тот самый», — подумал Дерек. У шерифа, кажется, был только один сын.
Джип, до которого Стайлз его доволок, на вид казался потрепанным завсегдатаем местной мастерской. Возможно, всех местных мастерских. Стайлз запрыгнул на водительское сиденье и гостеприимно распахнул для Дерека дверь:
— Залезай. Автобус ходит редко, а топать до леса часа два.
Не уверенный, что этот джип вообще мог куда-то их довезти, Дерек все же забрался внутрь и со вздохом откинулся на сиденье.
— Я покажу.
Стайлз хмыкнул и повернул ключи в замке зажигания.
— Я помню адрес. — Он откинул козырек от солнца и сдал назад, выруливая на проезжую часть. — И ты уж прости, что мы со Скоттом по вашей территории шлялись. На дежурстве-то мы оттуда подростков как раз гоняем, а вот вчера ноги сами понесли. Скотт жутко переживает, что это лицемерно, но я предпочитаю думать, что это у нас чуйка такая. Профессиональная. — Стайлз залез пальцами в кармашек козырька, и Дереку на колени шлепнулся жетон помощника шерифа. — В Куантико хотел, но тут такая запара была: делать было нечего, помощники поуходили: кто-то в декрет, кто-то пиццерию открыл — такую себе, на шесть из десяти. Короче, отец чуть ли не один остался...
Стайлз свернул с асфальта на гравий, по крыше мазнули тяжелые ветви. Дерек молча смотрел на дорогу и старался не уснуть. В лесу Стайлз сбросил скорость. Его неумолкающий голос сплетался с запахом волглых листьев и старого мха, вызывая у Дерека странное умиротворение.
— ...четыре месяца всего! Представляешь? И все, ты управляешь чужими жизнями. И были у нас в академии такие, кому бы я даже вилку пластиковую в руки не дал, не то что огнестрел, — проворчал Стайлз. — В общем, закончил, вернулся, думал, разберу бумажки, пару штрафов раздам, подучусь — и в колледж. А тут вон оно как. Но мы найдем их, Дерек.
Гравий закончился, и под колеса легла едва заметная, заросшая сорняком дорога к дому Хейлов. Джип скрипел, редкие лесные птицы то и дело возмущались вторжению, а солнце золотило пальцы Стайлза, отбивавшего на руле ему одному известный ритм. Глянув на своего пассажира, он легко и грустно улыбнулся и серьезно, другим голосом произнес:
— Обещаю тебе.
Но Дерек его уже не слышал. Измотанный прошедшим днем, он спал, уронив подбородок на грудь. Он был сильный и стойкий, но все же Дерек был просто человек.
Их Нью-Йорк был заполнен дымом. Он просочился за ними вслед, впитался в волосы, залег на дне чемоданов, а затем смешался с городским смогом и чудился везде, куда бы они ни шли. Первые полгода Дерек ненавидел Нью-Йорк. Здесь было много машин, много людей, много света и шума. Он думал, что не сможет привыкнуть к крикам людей: все время слышал в них голос близких, запертых в доме.
Но он сумел — обвыкся, притерся, поступил на испанские языки в колледж и закончил его. Долго искал работу. Чуть не сел на самолет до Лимы, но Лора принесла из бара за углом листовку о найме вышибалы. Долго смеялась, что до пенсии Дерек окупит первый семестр — хотя деньги не были для них проблемой. Наследство погибшей семьи жгло карманы. Так у Лоры появилась «Камаро», у Дерка — степень. И квартиру, небольшую и уютную, они не сняли — купили.
«Люблю тебя», — кричала ему Лора, выходя за едой или на тренировку. Дерек просил не задерживаться к ужину. Просил быть осторожной. Просил не забыть арахисовой пасты. И никогда не говорил, что любит, в ответ.
— Почему? — вытягивал из него на очередном приеме доктор Рэкхем, терапевт — высокий сухопарый мужчина с внимательным располагающим взглядом и просторным кабинетом, увешанным дипломами. Естественно, он знал. Но, неторопливо поправив очки, он замолчал, перекидывая мяч на поле Дерека.
— Я суеверен, — уклончиво отвечал Дерек, понимая, что полезнее было бы сказать прямо. Что последний раз он сказал, что любит, маме. И дяде Питеру. После чего ее не стало, а Питер превратился в овощ без шансов на исцеление. И он боялся, боялся до дрожи потерять и Лору — как глупый мальчишка, страшащийся подкроватных монстров. — Наше время закончилось.
Дерек встал, пожал доктору руку и вышел из клиники. Оставшиеся двадцать минут приема он просидел в соседней кофейне в обнимку с ледяным мокко, раз за разом проигрывая в голове ответ, меняя в нем слова, делая его более уклончивым или, наоборот, добавляя подробностей. Его мир мог посыпаться из-за трех слов, и даже если он не мог произнести их, нужно было рассказать об этом кому-то, выговориться. Вытащить занозу и позволить себе жить, помня, но не оглядываясь.
Мимо окна текла людская река, и в толпе мелькнул и доктор Рэкхем. Дерек вздохнул, кинул на стол десятку и поспешил на улицу. Доктор уже переходил дорогу, и Дерек было побежал следом, но через несколько шагов остановился и посмотрел на в общем-то незнакомого ему человека, с которым он уже несколько месяцев делился самым личным. На этом тоже настояла Лора — ведь после пожара открытый, местами даже нахальный мальчишка стал замкнутым и отстраненным. Лора верила в него. Лора скучала по своему брату. И Дерек мог вернуть ей его.
Он развернулся, махнул рукой, подзывая такси, и еще раз посмотрел вслед доктору. Тот почти скрылся в толпе, спеша по своим делам. Мысленно отсалютовав ему, прощаясь, Дерек забрался в подъехавший кэб и хлопнул дверью.
Вздрогнув от дверного хлопка, но только в реальности, Дерек проснулся. Он лежал в постели у себя дома, разутый и укрытый пледом. Сквозь дверную щель сочился свет, а с первого этажа, оттуда, где все еще осталась кухня, доносились приглушенное постукивание посуды и гул радиоприемника, упрямо пропускающего в эфир музыку со страшными помехами. Звякнул таймер печки. Раздался еще один хлопок двери.
Стараясь двигаться бесшумно, Дерек нашел под кроватью кеды, а за спинкой — бейсбольную биту и так, с кедами и битой наперевес, вышел охотиться на взломщика… его кухни? Возможно, очередные подростки, решившие помародерствовать или сбежавшие от мамки в «страшный дом на опушке». Неважно. В доме не могло быть ни души, кроме него. Не могло и не должно было.
В коридоре и на лестнице пахло горячим сыром и теплым хлебом, приемник хрипел голосом Селены Гомес. Ему мимо нот подпевал домушник-мародер, который мелькал в щели между дверью и косяком и залезал то в шкафы, то в минихолодильник. Дерек приблизился, потянулся к ручке и лицом к лицу столкнулся со Стайлзом, распахнувшим дверь и чуть не расквасившим ему нос. В ответ Дерек махнул битой. Не отшатнись Стайлз, он точно проломил бы ему череп. Стайлз пронзительно вскрикнул и запоздало прикрыл голову руками.
— Да за что же, Джизус! — Картинно переведя дух, он выпрямился и глянул на ошарашенное лицо Дерека. Потом на дверь. — А. Да. Извини. Ты тихо подкрался.
Стайлз опустил взгляд на зажатые в пальцах кеды и ухмыльнулся.
— Все ниндзя южного побережья тобой гордятся. Рулетики с сыром будешь?
Так Дерек оказался на собственном крыльце, в носках, с тарелкой хот-покетов и кружкой с чаем. И Стайлзом, сидевшим с ним бок о бок и то и дело толкающим его колено своим. Они смотрели, как солнце тает и жидким золотом просачивается за горизонт сквозь кроны деревьев. Дерек проспал весь день, а Стайлз в это время привез еды и старую печку из своего гаража.
— Микроволновки — зло, — заявил он, обсасывая палец, — но необходимое. Греть фастфуд и остывший чай. — Дерек скривился, но промолчал. — Я на этом всю академию выживал. Хорошо, что нас гоняли до седьмого пота — иначе мир потерял бы столько красоты...
Стайлз демонстративно поелозил бедрами по настилу, и Дерек едва слышно усмехнулся.
— …С другой стороны, ее бы стало даже больше. — Стайлз любовно посмотрел на тарелку и подхватил еще один «кармашек». — Тебе, кстати, взял с повышенным содержанием белка. Ну знаешь, тебе и всем твоим мышцам.
— Спасибо, — тихо поблагодарил Дерек и откусил кусок. Прожевал. Проглотил. Вежливо отставил тарелку в сторону. — Это ужасно.
Стайлз хрюкнул и закашлялся.
— Прости, я со смены. В холодильнике шаром покати. Сегодня отосплюсь и привезу тебе завтра фирменное рагу бабули Стилински. — Стайлз угрожающе наставил на Дерека откушенный рулет. — И только попробуй не вылизать тарелку дочиста.
Стайлз сходил в дом и вместо рулета принес Дереку пару сэндвичей с сыром и ветчиной, нарезанных треугольниками. Дерек благодарно кивнул и снова посмотрел на закат. Небо окрасилось рыжим, с багряными всполохами и тающими росчерками самолетов. Тени становились глубже, слоистее, наползали из леса, протягивали к дому ветвистые лапы и грозились растечься непроглядной ночью через пару часов.
Джип стоял на выезде, и Дерека осенило.
— Как я оказался в постели? — Дерек покосился на Стайлза, но тот очень заинтересованно разглядывал последний на тарелке «кармашек». Несмотря на его «диету чемпиона», Стайлз был дрищеват и не выглядел способным без труда затащить восьмидесятикилограммового мужика на второй этаж и не разбудить его. Или не просчитать его затылком все ступени.
— Думаешь, затащить тебя в постель было так уж сложно? — Стайлз вздернул бровь и втянул рулет в рот в один мах, не кусая. И продолжил говорить, одновременно пережевывая добычу: — Ты, конечно, весь из себя «менс физи́к», но мы на тренировках манекены под сто кило таскали. Эти тощие ребята, — он вытянул вперед руки и покрутил жилистыми предплечьями, — сильнее, чем кажутся.
Дерек с сомнением покосился на костлявые запястья и снова посмотрел на Стайлза.
— Ладно-ладно, — Стайлз поднял руки, якобы признавая поражение, — я — оборотень-ликантроп, и, чтобы отнести тебя куда угодно, мне достаточно и одной руки.
Дерек нахмурился и отпил чай. Тренировки или магия — так ли это было ему сейчас важно? Стайлз — чужой пацан, прибившийся к нему как бродячий щенок, — старался изо всех сил, отвлекая Дерека. Но разговор не клеился и вскоре угас. Догорало и на горизонте. Когда тень от деревьев доползла до крыльца и слилась с ним в сизое полотно, Дерек подхватил тарелки и ушел в дом. Стайлз встал и пошел было следом, предлагая помыть посуду, но его отвлек телефонный звонок. Он отлучился поговорить, и до Дерека донеслись лишь отрывистые «…не дома», «минут пятнадцать», «постараюсь, Джордан...» и протяжный вздох. Раздались торопливые шаги.
— Звонили из участка, не живется им без меня. — Стайлз бросил на Дерека пытливый взгляд и подошел ближе. — Ты как?
От такого внимания Дерек обычно ершился и хотелось отодвинуться или лязгнуть что-то нелестное назойливому насекомому. Но Стайлз смотрел искренне и ничего не просил взамен. От этого становилось теплее, и Дерек мог лишь отплатить ему благодарностью.
— Справлюсь. — Стайлз кивнул и толкнул дверь плечом. — И… спасибо.
На лице Стайлза расцвела какая-то очень открытая, но немного печальная улыбка.
— О чем ты? — Он прищурился и сразу стал похож на хитрого лиса. — Звони. Номер на холодильнике.
Дерек глянул на яркий стикер с дразнящейся рожищей, а когда обернулся, Стайлз уже спускался с крыльца. В темноте зарычал двигатель. Джип уехал, увозя своего странного хозяина. Оставшись наедине с Бон Джови, хрипящим сквозь помехи о любви, Дерек вздохнул и посмотрел в окно. Лес, который он знал с детства, мрачно топорщился ночью, предупреждая держаться подальше и пуская по спине Дерека липкий холодок. Вздрогнув, он выронил тарелку из рук. Ему показалось, как меж стволов блеснули хищные глаза.
Эту ночь он провел в одиночестве. Выспавшись, Дерек бродил по обветшавшим пыльным коридорам, и все напоминало ему семью. Питер не успел переехать из основного дома — говорил, что нужно закончить детскую, Таша, его жена, придирчиво выбирала шторы для спальни, а отец с его братьями в тайне от них мастерили кроватку. Дерек провел пальцами по стене, которую они красили всей семьей, дурачась и больше вымазывая друг друга, чем доски, — и краска белыми хлопьями осыпалась ему под ноги. Дерек зашипел и отдернул руку: одна острая чешуйка вонзилась ему под ноготь и застряла. Кайма окрасилась кровью. Еще раз глянув на усыпанный краской пол и темный коридор, наполненный призраками прошлого, Дерек покачал головой и пошел за аптечкой. Лора бы не одобрила такой унылой смерти от сепсиса.
А наутро, когда Дерек успел обойти двор и лес в поисках следов зверя, которого вроде как видел накануне, приехал Стайлз. С рагу и глубокими тенями под глазами. Дерека не хватило на то, чтобы отправить его обратно, да и он понимал, что Стайлз скорее пасет его — следит за главным подозреваемым, но делает это в своей неуклюжей, но необъяснимо располагающей манере. А потому Дерек только покачал головой, принимая правила, и придержал ему дверь в дом.
Так Стайлз проник в жизнь Дерека. Он удобно устроился и, кажется, не собирался покидать его в обозримом будущем. Стайлз приносил еду, скидывал кроссовки, забирался с ногами на диван и зарывался носом в ноутбук, что-то яростно печатая и бубня под нос бессвязные фразы. Он грыз маркеры, широко улыбался, яростно жестикулировал, ругался с компьютером и все время держал Дерека в поле зрения. Скрытности в академии их явно не учили — Стайлз бы провалил эту дисциплину с треском. А еще он привозил с собой термос с кофе, который через час уже кончался, и он принимался ныть, что нужно привозить больше. И забывал. Потому, проводив его на третий день домой, Дерек выбрался в город и купил кофеварку.
— Это чего это? — уставился на него Стайлз, ладонью поглаживая блестящий пластиковый корпус. — Ты же не пьешь кофе.
Дерек не пил. Он и без него почти не спал, беспокойно ворочаясь в липких кошмарах, приходивших на границе сна. Ночь за ночью ему мерещились то тело Лоры в огне, то семья, растерзанная лесными монстрами. Дом облетал не краской, а пеплом. Его седые хлопья застилали небо и застревали у Дерека в волосах, забивали ноздри, не давали дышать — и Дерек просыпался, жадно глотая воздух, проталкивая его в легкие сквозь ком в горле. Лицу было солоно.
Он встряхнулся.
— Но ты пьешь. И ноешь. — Дерек подтолкнул Стайлзу пачку неплохой арабики и под благодарный неверящий взгляд — будто подарил ему Рождество — пошел за пледом. К вечеру в доме холодало, а отопление не работало. И хотя Стайлз утепляться отказывался, но неизменно засовывал стопы под краешек, когда Дерек, закутанный в плед по уши, теснил его на диване с книгой. На следующий день Дерек купил Стайлзу шерстяные носки.
А Стайлз приволок обогреватель.
Шериф вызывал Дерека еще дважды.
Первый раз — для дачи показаний о Лоре.
Они сидели уже не в допросной, а у шерифа Стилински в кабинете, где было светло и пахло старым мебельным лаком. Дерек говорил много. Описывал внешность, приметы, шрамы, татуировки. Показал ее фото шерифу, который попросил перекинуть их ему на почту.
— Красивая, — тепло отозвался шериф, перелистывая снимки и приближая детали. Дерек кивнул и нахмурился, глядя в окно.
— Они все были красивыми, — ответил он, не глядя на шерифа. Спустя восемь лет Дерек мог описать ему каждого Хейла, все родинки и шрамы. Как Марк сломал руку в двух местах. Как Коре удалили три зуба мудрости. А щеки мамы были усыпаны веснушками. И у всех взрослых были татуировки трискеля — семейная шутка, вышедшая из-под контроля.
Шериф понимающе посмотрел на него, но, к счастью, ничего не сказал. Кадры Лоры с набитым между ключицами трискелем, папоротником на лодыжке и руками, унизанными браслетами и кольцами, он распечатал и приложил к делу. Попросил телефон ее дантиста.
— Если можешь, приезжай завтра в морг. — Отложив набухшую папку, шериф отвернулся от монитора. — Но я пойму, если нужно время. Можем назначить…
— Я буду. — Дерек хотел увидеть ее. Он знал, что они нашли Лору, — видел, как шериф рассматривал ее фото. На его лице было узнавание: он не искал сходств — он искал особые приметы, чтобы заполнить описание к телу. Головой Дерек все понимал, но тонкий, предательский голосок шептал, что все это ошибка и в морге он увидит невероятно похожую, такую же красивую, но совершенно чужую девушку. И он должен был заткнуть этот голос, травивший его ложной надеждой. — Во сколько?
— Подъезжай к полудню. Стайлз может забрать тебя.
— Если это вписывается в его обязанности. — По крайней мере, шериф не отрицал, что Стайлз почти квартировался у Дерека по долгу службы. Но…
— В его обязанностях на лето — закрыть все дела за сроком давности, сынок. И поглощать за меня пончики в патруле. Отчего он после службы не едет домой, тебе лучше спросить у него. — Шериф протянул ему руку, прощаясь. — До завтра.
Дереку оставалось лишь пожать ее в ответ и кивнуть.
Джипа на парковке не было — к внезапному облегчению Дерека. Он знал Стайлза всего ничего — можно сказать, не знал вовсе. Но все же ему казалось, что попроси он своего болтливого водилу помолчать, и Стайлз не проронил бы ни слова. Однако сейчас от одной мысли о других людях рядом кожу Дерека словно начинало стягивать мокрой, липнущей простыней. От фантомного ощущения — и прохладного ветра — его передернуло, и Дерек, нахохлившись и глубже засунув руки в карманы куртки, пошел вдоль дороги домой. Несколько машин проехали мимо. Один водитель даже притормозил, но, увидев, что Дерек не торопится принять приглашение, покатил своей дорогой.
Воздух пах озоном, а небо потихоньку заволакивало облаками. Белые, они кучились пушистой ватой, и лишь по их темнеющему подбою можно было догадаться о надвигавшейся грозе.
Дойдя до моста через речку, делившую Бикон-Хиллз на неравные доли, Дерек облокотился на перила и посмотрел на воду. Здесь было мелко, и хотя речка бежала шустро, сквозь рябь можно было без труда рассмотреть дно: гладкие камни, окатанное стекло битых бутылок, прошлогоднюю листву и случайный сор. Детьми они с братьями и сестрами часто бегали вдоль берега и искали в воде сокровища. Ему везло редко: то обломок монеты, то колесо от детской машинки, однажды — явно морская, пятнистая ракушка, проплывшая черт знает сколько и застрявшая под корягой. А вот Лоре везло по-крупному. Она как сорока чуяла все блестящее и тащила из воды то колечки, то кулоны с размытыми фотографиями, а один раз попался полицейский жетон, самый настоящий. За него прежний шериф даже вручил ей десять баксов и с разрешения мамы покатал по городу на машине с проблесковыми маячками.
Лора была так горда и счастлива, что Дерек ей даже не завидовал. Может, только самую малость.
— А когда дедушка уедет?
— Говорил, что еще не закончил с делами… Эй! Не прыгай, парень, — окрикнул его кто-то, вырывая из воспоминаний хрипловатым басом, — только ноги переломаешь.
Дерек обернулся. За плечом стоял бородатый мужик средних лет: потертая добротная джинсовка, уставшее лицо и светлые глаза с живым, острым как ледяные иглы взглядом. В паре шагов от него переминалась миловидная девушка, в переноске у нее на груди хныкал младенец. Они наблюдали за Дереком дружелюбно, но настороженно.
— Спасибо, я подумаю.
Дерек не хотел быть грубым, но в маленьких городках люди часто проникали куда глубже личных границ, чем он давно привык, живя в Нью-Йорке. Только дай повод, и вот уже ты чей-то дружище, брат, сват, а если не повезло, то враг до конца ваших дней. Поэтому Дерек лишь покачал головой, давая понять, что сегодня он прыгать не собирается. Мужик еще раз внимательно посмотрел на него и отступил. Дождавшись его, девушка, поддерживая малыша одной рукой, второй подхватила мужика под локоть и повела вниз по дороге. Еще пару раз она беспокойно оглядывалась на Дерека, будто пытаясь угадать знакомые черты. Но даже если они и встречались, Дерек совсем их не помнил. Кажется, решив то же самое, девушка отвернулась, сказала что-то мужику, и они поспешили дальше, обгоняя дождь. Проводив их взглядом, он снова глянул вниз на реку. Она журчала, ворочала мелкие камушки и бежала в лес, прячась среди деревьев. Бежала и звала за собой. Дерек глянул ей вслед, сделал несколько шагов — а потом усмехнулся внезапной мысли и, перемахнув через перила, спрыгнул.
Берег был влажный, рыхлый, заросший сорной осокой и подернутый тиной. Дерек мягко приземлился на землю и пошел вдоль реки, следуя за течением. Где-то там, в глубине леса, пролегала тропа, змеившаяся от их дома до самой речушки. Там, где тропа сливалась с дорожкой вдоль берегового обрыва, лежал, наверное, с начала времен огромный бугристый валун, серый, с черными прожилками и мшистым северным боком. На том валуне, казавшемся маленькому Дереку скалой, можно было прятаться от рассерженного отца, от назойливых младших, домашних заданий и собственной грусти. И ни одной живой душе, казалось, не было известно о том волшебном месте, где журчала вода, шуршали листья и было так тихо, что даже тревоги угасали, принося покой. Дерек искал тот покой, тосковал по нему и сейчас, ускорив шаг, устремился к нему, зная, что река непременно покажет верный путь.
Он был прав. Пройдя по извилистому берегу с полчаса — неспешно, останавливаясь осмотреть знакомые места и перелезая через стволы поваленных деревьев и постепенно поднимаясь вместе с дорожкой на отвесный склон, — Дерек увидел знакомый каменный горб. Валун все еще лежал, где и прежде — да и куда ему было деться, — и словно ждал.
— Как ты тут, дружище? — Приблизившись, Дерек похлопал свою скалу по прохладному боку, а затем подтянулся и забрался на нее, усаживаясь на плоской верхушке, как в детстве: подобрав под себя ноги и обхватив колени руками. И будто по щелчку, над ним раскинулся невидимый лесной шатер, пряча своего маленького Дерека от реальности за границей деревьев и ночных кошмаров, бродивших за ним и днем.
Только здесь Дерек почувствовал, как сильно он устал и как здесь, в этом тихом уголке, эта усталость «вытекает» из него сквозь протянутые к воде пальцы, как выдох за выдохом испаряется из легких, сменяясь свежим воздухом, замешанном на запахах воды и волглой лесной подстилки. В голове постепенно укладывались события прошедшего месяца, в которых Дерека крутило как в водовороте и из-за которых уже не мог сделать и вдоха. Они наслаивались, наваливались, ширились — и еще час назад Дерек хотел закричать, чтобы новости, все сыпавшиеся на него из беспощадного рога изобилия, замерли хоть на минуту. Чтобы он мог хоть недолго перевести дух и… осознать.
И не было на земле лучшего места, чтобы наконец спрятаться от других и дать себе шанс разобраться, глядя на безучастную реку и подставляя лицо по-осеннему теплому солнцу.
Он сидел так очень долго — вдох-выдох-вдох-выдох, — пока не начало смеркаться. Когда верхушки крон окутало в сумерки, желудок его обиженно заурчал. Дерек усмехнулся, вспомнил об остатках лазаньи и соскользнул с нагретого камня. И только он развернулся, чтобы поблагодарить старого друга за приют, как в глубине леса хрустнула ветка. Не треснула, не упала в листву под собственным весом или обломанная слишком тяжелой птицей. Дерек знал звуки леса, он вырос здесь. И он мог поклясться, что на ветку наступил кто-то — или что-то. Он замер. Деревья все быстрее сливались в рябое сумеречное полотно, тени исчезли, и оставалось лишь надеяться на слух.
Чуть ближе — и в стороне — лопнула вторая ветка. Зашуршали, крошась, листья подстилки. Кто бы там ни был, он шел осторожно, обходя Дерека по кругу. Ему хотелось думать, что это кто-то случайный. Просто еще один любитель побродить в одиночестве в лесу. Ведь до дороги здесь было от силы минут сорок.
И снова треск. Шаги были осторожные и тихие. Опасливые. Словно кто-то вымерял, куда наступить. Оценивал обстановку. В лесу когда-то жили олени. Может, одинокий Бемби отбился и теперь искал маму?
Дерек попытался вглядеться в полумрак. В ответ раздалось глухое грудное рычание. Звериный рык сковал тело страхом, прокатился по позвоночнику и не оставил в голове ни одной мысли. Рефлексы кричали бежать, мышцы почти болели от напряжения, готовые сорвать тяжелое, окаменевшее тело и на пределе возможностей попытаться спасти человека от зверя. Большого, невидимого зверя, охотящегося в ночной тьме. Дерек уже почти кинулся прочь, как с другой стороны зашуршали. В этот раз никто не скрывался, не таился. Новый гость шел тараном, ломая ветви деревьев и пугая птиц. Он ворчал, заявляя о себе, и Дерек почти кожей ощущал, как топорщит этот кто-то шерсть, пытаясь казаться больше и опаснее. В голове зашумело. Пустой ужас сменился паникой, взгляд Дерека заметался по окончательно стемневшей чаще. Что еще там таилось? Сможет ли он оторваться сразу от двух зверей крупнее, сильнее и быстрее него? И двух ли? Он знал лишь, что решать ему оставалось очень недолго. Первый зверь злобно рявкнул. Второй остановился, блеснул парой желтых глаз и по-волчьи завыл.
Этот звук Дерек слышал только в фильмах. Там двумерные звери звали стаю, тоскливо пели луне или превращались в заросших уставших людей. Дерек любил ужасы, они смотрели их вместе — в темноте, сидя на полу и надежно завернувшись в одеяла. Никто не посмел бы их тронуть, ведь рядом сидели мама с папой, за руку его держала Лора, а на нем была пижама с Суперменом. Кора говорила, что у ее одноклассника пес выл точно так же, но это была неправда. Собаки переругивались, звали хозяев, а иногда просто грустили.
И все же волка Дерек узнал сразу. Вой пробудил в нем воспоминания предков, когда его прапрапрапрадед из коренного племени охотился в лесах, когда зимы были холоднее и хищники окружали поселения плотным кольцом. Вой был древним словом, он звал на охоту — и Дерек был здесь единственной жертвой. Первый зверь затих, затем заворчал, хрипло рыкнул и выпрыгнул из укрытия на прогалину прямо перед камнем.
Зверь волком не был.
Он походил на огромную, с человека, бесхвостую лысую крысу с длиннопалыми когтистыми лапами, львиной гривой и песьей мордой. Зверь был фантазией художника тех самых фильмов ужасов, иллюстратора грошевых страшилок, буйным детским кошмаром. Такого в природе просто не существовало. Дерек потянулся ущипнуть себя, думая, что все это — сон. Кожу обожгло настоящей болью. Зверь всхрапнул, обернулся и уставился прямо на Дерека горящими алыми глазами. Он смотрел на него внимательно, пристально и не по-животному осознанно. Его взгляд что-то искал в нем, и Дерек не мог отвернуться, не мог не смотреть в ответ. Глупо. Реши зверь, существо, что Дерек бросает ему вызов, и оно могло сожрать его здесь же, прямо сейчас. Но необъяснимое желание узнать, что это — кто это, — заставляло Дерека смотреть, не моргая, отчаянно отвечать взглядом на взгляд, длившийся бесконечные мгновения.
Волк завыл снова. Дерек и зверь вздрогнули, и последний ответил хриплым воем.
Еще мгновение Дерек думал, что волк наконец покажется из темноты. Последний раз в Калифорнии волков видели лет шестьдесят назад — и малой толикой сознания Дерек очень хотел увидеть его, живого, настоящего, почти легенду для слишком солнечного штата. Но волк, казалось, стушевался от воя зверя. Из темноты послышался тихий рык, переходящий в самый настоящий скулеж, и волк, шурша листвой, потрусил прочь. Дерек по звуку проследил за ним взглядом, и на короткое мгновение — в неверном лунном свете — ему показалось, что ветку дерева, попавшегося на пути волка, с пути отвели бледной человеческой рукой. Но Дерек себе не доверял. Все привиделось, переплелось: Лора, волки, тварь с глазами, горящими адским пламенем… и смотревшая прямо на него. Дерека захлестнуло новой волной паники. У зверя больше не было конкурента. Ему больше не нужно было отстаивать право сожрать жертву и оставить волку лишь обгладывать кости. Дерек был подан на блюдечке, не двинуться. путь преграждал лес, бежать в лес — лишь на пару мгновений оттянуть смерть, ведь он не добежит и до первого дерева, через скалу не перепрыгнуть, да и зачем? Куда? А путь к отступлению за спиной отсекал обрыв над рекой, так приветливо журчавшей днем, а теперь несущей прочь свои темные воды.
Зверь развернулся к нему всем телом и замер. Перед прыжком, понял Дерек. И ноги словно ожили. Он отступил на шаг, второй. Зверь выбросил вперед огромную когтистую лапу, хватая пальцами воздух перед его носом, Дерек развернулся и прыгнул первым. Он не заметил днем, пологий ли обрыв, не знал, глубока ли здесь река. Но даже сломай он шею, все лучше, чем быть сожранным заживо — или что похуже.
Вода приняла его мягко, и он даже не достал дна. Тело закрутило вокруг оси, течение обняло его, а давление вытолкнуло к поверхности. Вынырнув, Дерек резко втянул воздух и обернулся. Река унесла его уже на добрый десяток метров, и он лишь краем глаза успел увидеть, как с обрыва блеснули ему вслед два красных зрачка.
Некоторое время он просто плыл в потоке, позволяя своей спасительнице унести его дальше от ночного монстра. Но когда его ноги начали замерзать, а одежда стала казаться слишком тяжелой, он заозирался, ища выход из воды. Ему было откровенно страшно — вдруг зверь шел за ним, чтобы подкараулить и сожрать на берегу. С такими мыслями Дерек дотянул до самой запруды. Летом они часто ходили сюда с семьей поплескаться и позагорать. О ней мало кто знал, а сквозь лес доходило еще меньше. Городские предпочитали чистый обустроенный бассейн вблизи от дома и удобные лежаки. Но здесь был пологий заход в воду, лягушатник для малышни и обустроенные ступеньки, чтобы спуститься с обрыва на их тайный пляж. На твердую землю он практически выползал на карачках. Мокрая одежда повисла на нем кандалами, любимая кожаная куртка была, вероятно, безвозвратно испорчена, в кедах хлюпало. Дерек добрался до покосившейся от времени и дождей лесенки, присел на ступени, отдышался. Некоторое время старательно прислушивался к звукам леса — едва заметно падающим листьям, колышущимся на ветру ветвям, — но не слышал ничего чужеродного и угрожающего. Наконец, решившись, он преодолел лестничный пролет и направился привычной тропой к дому. Прогулочным шагом, дурачась и смеясь, они доходили до пляжа минут за пятнадцать. Собрав последние силы, Дерек собирался добраться до дома за семь.
Эти — вероятно — семь минут длились вечно. Он шел по памяти, проверяя дорогу, выглядывая знакомые ориентиры, и это его тормозило. К тому же его начинал бить озноб. Но все же Дерек увидел вдалеке черный скелет дома, а за ним домик поменьше. А на крыльце его как ни в чем ни бывало горел свет, зовя в тепло надежных стен. Выдохнув, Дерек пересек поляну, приметил припаркованный у выезда джип и ввалился, наконец, в дверь — не особо задумываясь, спит ли Стайлз. Он сбросил на стул куртку, развязал кеды, стянул, скривившись, мокрые носки и босиком прошлепал в гостиную. Стайлз дремал на диване, не выпуская из рук ноутбук. Дерек позавидовал его неведению о том, что скрывается в ночи, и шумно выдохнул. Стайлз вздрогнул, приоткрыл один глаз. Увидел Дерека в дверях, попытался улыбнуться и тут же широко зевнул, не прикрывая рта. Дерек передернул плечами в липкой холодной футболке, его потянуло зевнуть в ответ, и тут он громко чихнул.
— Будь, — хрипло пожелал Стайлз, отставил ноутбук на столик и поднялся с дивана. И через мгновение оказался рядом, дергая за подол футболки и заглядывая в глаза. — Что случилось? Ты в порядке?
Дерек чувствовал тепло его руки и поежился.
— Ты все равно не поверишь. — Никто бы не поверил в этот бред и был бы прав. Может, он просто поехал крышей. Дерек попытался высвободиться из цепких пальцев, но Стайлз лишь отвел его руку и подцепил футболку уже двумя руками. — Пусти.
— Снимай! — парировал Стайлз и потянул ткань, практически отклеивая ее от тела. Он смотрел Дереку прямо в глаза, решительно, не допуская возражений. И, видимо, разглядел в них всю ту усталость, что накатывала на Дерека волнами, или отголоски отчаяния, что грозились затопить его с головой. — Подними руки.
Дерек сдался. Тело одеревенело, стало непослушным, и, только подчиняясь приказу, он задрал руки над головой и наклонился, позволяя Стайлзу сделать все самому. Футболка шлепнулась на пол мокрым комком, а Стайлз, обхватив его за запястье, повел его прочь из гостиной, по коридору и наверх, по лестнице — в его комнату. Дерек покорно шел за ним, глядя в пол, и отчаянно боролся со сном. Веки тяжелели, и все, что ему хотелось, — это привалиться к стене на пару минуточек. Закрыть глаза, перевести дух…
— Эй, не спать пока. — Стайлз несильно дернул его за руку, а когда они дошли до двери, подтолкнул в спину. — Штаны сам снимешь?
Дерек задумался. Покачал головой. Штаны и так были не слишком широкими, а теперь джинса набрякла, стала плотной и облепила его ноги как панцирь.
— Ну и ладно, — сжалился Стайлз. — Только ширинку сам расстегни. Надеюсь, трусы при тебе.
Дерек кивнул, расстегнул пуговицу, молнию и попытался все-таки раздеться самостоятельно.
— Ой, ну честное слово. — Стайлз завел руки ему за спину, приобнимая, выгнул пояс наружу и принялся выворачивать джинсы наизнанку прямо на нем. — Да уж, от приседаний ты явно не отлынивал. Не то чтобы было на что жаловаться.
— Умно, — хмыкнул Дерек, игнорируя то ли комплимент, то ли упрек, пошатнулся и ухватил Стайлза за плечо, ища опору.
— Да уж, дежурства в академии, знаешь ли, — вполголоса ответил Стайлз и ловко стянул джинсы до середины бедер, а затем похлопал его по груди, заставляя попятиться к кровати. Дерек послушался и, наткнувшись на бортик, опустился на матрас. Стайлз толкнул его в плечо снова, и Дерек откинулся на спину. Стайлз опустился перед ним на колени и продолжил: — Соберешь, бывало, двух-трех бездомных с улицы, отвезешь в поликлинику — и понеслось: раздень его, придержи его, пока сестрички бедолагу обнимают. Набил руку.
— Повезло мне. — Дерек смотрел в потолок. На нем как на экране тени ветвей колыхались в танце, зачаровывая и убаюкивая. Дерек снова зевнул. — Повезло.
— Да уж. — Стайлз по одной задрал его ноги и окончательно высвободил его из штанин. Поднявшись, он повесил джинсы на спинку кровати, а потом Дерек услышал шорох — и на грудь ему упала какая-то тряпка. — Смени трусы, застудишься.
Дверь скрипнула, открываясь, Стайлз вышел — и Дерек не без труда переоделся. В теплом и сухом и правда было комфортнее, но ему все еще было холодно. Он потянулся за пледом — и тут вернулся Стайлз, с обогревателем и носками.
— Двигайся. — Включив обогреватель и отдав Дереку носки, он присел на край кровати и принялся раздеваться сам.
— Стайлз?
— Не знаю, что с тобой случилось, но ты явно окунулся не по сезону. Река тут в километре — а может, и двух, а ветер ночью недобрый. — Стайлз раздевался споро, вымуштрованно, но одежду на стул откидывал вслепую, иногда промахиваясь и не придавая этому значения. — Обогреватель согреет воздух, а тебе нужно согреть тело. Ноги у тебя ледяные. Плохо.
Избавившись от собственных штанов, он обернулся, обхватил усевшегося Дерека за щиколотку и потянул.
— Ложись, Майкл Фелпс, сегодня ты моя маленькая ложечка.
Дерек почувствовал себя обнаженным не только физически. Но он был выжат и не мог возражать. Его мышцы окаменели, а стопы даже в носках словно заледенели. К тому же он начал наконец осознавать, что столкнулся с чем-то страшным и смертоносным, и он был на волоске от того, чтобы отправиться к своей семье. Или чего похуже. Он…
— Эй, Дерек. — Стайлз обхватил его ладонь своими и сжал, вырывая из подступающей паники. — Ты здесь, дома. И я здесь. И что бы ни произошло, я помогу. Верь мне.
И Дерек захотел. Он был благодарен Стайлзу за все, что он делал — по службе или не только, — но не знал, как сказать спасибо правильно. Все казалось громоздким, наигранным. И, глядя, как Стайлз ждет, когда он примет решение и согласится, как крепко держит его руку в своих, Дерек поддался — ему и себе.
— Спасибо, — сипло прошептал он, а затем отвернулся к стенке и прилег на подушку. Стайлз осторожно улегся следом и вытянулся вдоль его тела, подтолкнув острые коленки ему под бедра и приобняв за талию. Макушку согрело чужое дыхание.
— Удобно? — Дерек кивнул, хотя сомневался, что они смогут пролежать так всю ночь. Но от тела Стайлза по коже медленно растекалось тепло, мышцы отпускало, и через некоторое время Дерек расслабился, перестал считать росчерки теней на стене и закрыл глаза. Стайлз, кажется, уже снова заснул и тихо сопел ему в затылок, чуть зарывшись в волосы носом. Дерек поерзал, устраиваясь, и Стайлз обхватил его крепче, проталкивая между щиколоток босую стопу. Дерек накрыл его руку ладонью, благодарно сжал ее и, надеясь, что проспит без сновидений, провалился в сон.
Стайлз разбудил Дерека очень рано — заря лишь подернула небо теплым светом, и из-за полоски горизонта выползало заспанное розовое солнце. Ночью согретый Дерек, видимо, решил, что пора платить за добро, и, развернувшись, обнял Стайлза в ответ. Он смутно помнил, как просыпался пару раз за ночь: то ли от звука за окном, то ли от мимолетного кошмара, который он забывал тут же, как открывал глаза. Стайлз тоже спал беспокойно, то закидывая на него ногу, то устраиваясь подбородком на его макушке. Но так было даже уютнее, и Дерек, зарывшись лицом в изгиб его шеи, засыпал снова. Стайлз вздохнул и прижал его крепче. А теперь осторожно высвобождался из объятий Дерека, стараясь не потревожить. Дерек недовольно заворчал. В ответ Стайлз, кажется, мягко потрепал его по макушке и прошептал в самое ухо, что ему пора на дежурство, а Дерек мог поспать еще. Разлепив глаза, Дерек сквозь ресницы наблюдал, как Стайлз собирает с пола одежду и натягивает ее на себя, не беспокоясь, насколько она мятая, как мимоходом щупает его джинсы и качает головой, как оборачивается и мягко улыбается, глядя на Дерека. Подойдя поближе, он одернул плед, чтобы прикрывал Дереку стопы, и, задержавшись пальцами на щиколотке, прошептал «спи» и вышел. Дерек пытался прислушиваться, чем Стайлз занимался за дверью, но плед все еще хранил их убаюкивающее тепло.
В следующий раз он проснулся уже под будильник. Скинув плед, он свесил ноги с постели, сел и потер лицо руками. День обещал быть тяжелым и мрачным. Шериф ждал его к двенадцати. Стоило подготовить себя к тому, что он увидит Лору — наконец увидит сестру — и сможет помочь ей наконец обрести покой, а шерифу — продвинуться в деле. Насчет последнего он не был уверен, ведь опознание, судя по всему, было формальным. Однако это развязывало следствию руки в запросах информации о Лоре в федеральных базах, по крайней мере, Дереку так казалось. Да даже если и нет — это было тело его сестры. В последний раз она обещала ему, что они скоро встретятся. Какая-то пара недель… Теперь, спустя месяцы, он ехал к ней на встречу и больше жизни хотел, чтобы ее там не было. Готов был не видеть ее еще год, чтобы по возвращении она ткнула его кулаком в грудь, назвала «мелким», хоть и едва доставала ему до плеча, и потащила в кино на очередной «Форсаж». Безнадежные фантазии лезли в голову, и Дерек с силой протер лицо и встал, окончательно вырывая себя из безжалостного мира грез. Пора было собираться.
Джинсы ожидаемо не высохли, но, к счастью, он захватил вторые. В сумке даже нашлась последняя чистая футболка — вчерашняя, наверное, так и кисла на полу гостиной. Умывшись, он спустился на кухню. На столе, прикрытые тарелкой, его ждали сэндвичи и записка «Хорошего дня» со смайликом и номером местного такси. Это было кстати — меньше всего он снова хотел идти через лес, пусть до трассы здесь было всего ничего и на небе светило яркое солнце. Лишь потянувшись к карману, Дерек вспомнил, что телефон все время был в его куртке, пока он плыл, да так и остался в ней, когда Дерек скинул куртку у двери. Мало надеясь, он выудил телефон из кармана, но тот ожидаемо был мертв. Дерек не сильно фанател по гаджетам, да и цена вопроса была для него несущественна. А Лора, зная брата, настроила ему хранилище на «облаке», и данные можно было вернуть. Но позвонить телефон явно не мог, и Дерек стиснул зубы. Лес за окном безучастно молчал, не давая понять, что кроется сейчас в его чаще. И пусть. Дерек включил чайник, кинул в чашку пакетик с чаем и вернулся к сэндвичам. Подняв тарелку, он увидел еще один стикер: «Съешь нас» — и зубастую рожицу. Это было… мило и слишком по-домашнему. Дерек не к месту подумал, что после совместного сна Стайлз так старался сгладить неловкость, но стикеры все же прилепил на холодильник, рядом с его номером. Подумав, телефон такси он отлепил и спрятал в карман. Назад ему наверняка придется возвращаться по темну, и через ночной лес он идти точно не собирался.
Позавтракав и поняв, что в городе придется купить и куртку или какой-нибудь свитер, он влез в кеды и скривился — а еще обувь и носки.
К городскому моргу он добрался точно ко времени. Шериф Стилински был внимателен и мягок. Он встретил Дерека у дверей небольшого приземистого здания с кирпичными стенами и гранитной табличкой. На окнах цвели крупные белые цветы с насыщенным сладковатым ароматом. Внутри было прохладно и чисто.
— Сюда, пожалуйста. — Шериф проводил Дерека в комнату с вещдоками. На нескольких столах посреди комнаты лежала одежда и всякие мелочи, рядом стояли карточки с номерами. — Сначала придется опознать ее вещи. Здесь их больше, чем было у нее: нужно, чтобы ты выбрал то, что принадлежало твоей сестре. Ты как?
Дерек кивнул и зажмурился. Он уже увидел глупый пушистый розовый брелок на связке ключей, который Лора выиграла на ярмарке. Последняя надежда, что все это — большая ошибка, улетучилась с оглушающим хлопком. Вдохнув поглубже, Дерек подошел к столу и из множества предметов поочередно опознал рюкзак, кольца, подвеску с акульим зубом, заколку для волос, которую Лора оставляла где ни попадя, и ключи с пушистым брелоком, который хотелось сжать в кулаке, чтобы почувствовать ее тепло. Она все время поигрывала ключами, и розовый пушок казался в ее руке каким-то карманным трибблом. Когда он рассказал ей об этом, Лора засмеялась и назвала его гиком.
Шериф подошел ближе и похлопал его по плечу, обрывая цепь воспоминаний.
— Мы нашли «Шевроле Камаро» на обочине у леса. Эти ключи подошли. — Конечно подошли. Вряд ли в Бикон-Хиллз на «Камаро» был высокий спрос. — Она пока на стоянке у участка, до конца расследования. Потом сможем оформить ее на тебя.
Лора бы хотела, чтобы Дерек заботился о ее малышке — хотя в Нью-Йорке Дереку приходилось выторговывать себе право сесть за ее руль. Лора сотню раз говорила «просто купить себе свою тачку». Но Дереку не нравилось водить в Нью-Йорке, и он больше — и быстрее — ходил пешком. Или добирался на байке, однако его сезон в Нью-Йорке был довольно коротким. Он говорил об этом Лоре каждый раз — и она, наказывая ему купить ей пару банок «Бена и Джерри» с вискариком, швыряла ему ключи с нелепым розовым пушком на брелоке.
Дерек отвернулся от него и посмотрел на соседний стол. Там лежала одежда: разрезанная, оборванная, снятая с разных людей, а может, специально подготовленная для однородности. Он указал на такую же, как у него, кожаную куртку и майку с принтом «Роллингов» — их непримиримая война за плейлист, ведь Дерек был за «Битлов», — черные рваные джинсы и темно-красные «гады», которые никогда, кажется, не были такими чистыми, как на этом столе. Он еще какое-то время смотрел на яркую эмблему с высунутым изо рта языком, а потом отошел и посмотрел на шерифа. Тот протянул ему бутылку с водой и сказал:
— Врач сказал, что позовет нас, как все будет готово. Присядь пока, а я узнаю, как там дела. — Выведя Дерека из комнаты, шериф указал ему на ряд стульев и отправился к патологоанатому. Дерек откинулся на стену, закрыл глаза и постарался просто дышать. Мало-помалу всполохи паники, горечи, тоски и ярости в голове утихли, и в тишине помещений он услышал, как из одной из комнат доносятся голоса, приглушенные, но очень эмоциональные, и хлопки металлическими дверцами. Люди в комнате спорили, явно стараясь говорить тише, но это не особо получалось в небольшом безлюдном помещении. Дерек различил голос шерифа, отрывистый, резкий, растерявший всю мягкость и участливость. Затем все стихло. Открылась дверь, выпуская шерифа Стилински, и он, развернувшись, направился по коридору, одновременно доставая из кармана телефон. Дерек было встал, но шериф, не сбавляя шага, жестом попросил Дерека присесть и с прижатым к уху телефоном почти пронесся мимо, на улицу. До Дерека долетели лишь обрывки разговора: шериф приказывал кому-то захватить Пэрриша и подъехать к моргу. Он ходил мимо окон, нарезая круги, а Дерек тревожно следил за ним и не мог ничего сделать.
Вернувшись, шериф подошел к нему и, уперев руки в бедра замер. Дерек поднялся снова. Что-то было не так, очень серьезно не так.
— Что-то случилось, шериф? — От неизвестности Дерек спросил резче, чем хотел бы. Однако шерифа это не смутило. Посмотрев ему за спину, наверное, на дверь кабинета, из которого он вышел, он перевел взгляд на Дерека и вздохнул.
— По-другому, видимо, сказать такое не получится. Тело Лоры... — Он запнулся, то ли подбирая слова, то ли собираясь с духом. — Дерек, твоя сестра пропала.
— Что? — Дерек долго ждал. Дерек устал. У Дерека умерла сестра, а еще вчера он, кажется, видел чудовище, о котором лучше никому не рассказывать — ну или он повредился рассудком. А еще он только что опознал вещи Лоры, последняя ниточка надежды найти сестру живой оборвалась. И он, кончено, ослышался. Как могла его сестра пропасть? Ведь она… — Где она?
— Дерек, тебе лучше присесть. — Шериф потянул его за рукав, но Дерек вырвался и немигающе уставился на него. Его бы не смогла сейчас усадить в это кресло даже подсечка от Чака Норриса. Дерека откровенно трясло, и из него рвались сотни вопросов — от «Не могли бы вы повторить?» до «Какого хрена? Где моя сестра?». И он, черт возьми, собирался их получить. Нахмурившись, шериф кивнул. — Ну ладно. Пойдем. — Он повернулся и пошел по коридору, жестом приглашая Дерека за собой.
Помещение, из которого чуть раньше доносился спор, было холодильной камерой, с небольшими узкими отсеками за стальными дверцами. Несколько стальных же стеллажей с широкими полками стояли вдоль стен. Окон здесь не было, но галогеновые лампы после тусклого коридора почти слепили. И, конечно, здесь было очень прохладно. Рядом с камерами стоял патологоанатом в белом халате и растерянно заглядывал в одну из них. Дерек осторожно подошел ближе и бросил взгляд внутрь. Ничего особенного: стальная капсула с выдвигающимся поддоном, гладкие чистые стенки из холодного металла. А вот дверца… Ее словно вырвали из петель с мясом, разворотили замок так, что паз попросту разорвало, и теперь дверца криво болталась на одном штыре. Дерек огляделся.
— Камер слежения здесь нет, — покачал головой шериф, читая его мысли.
— Не за кем… было, — глухо отозвался патологоанатом и отошел, поглядывая на другие камеры.
— Остальные на месте? — спросил его шериф, пытливо следя за ним взглядом.
— Раньше бы я сказал, конечно, «а куда они денутся», но... — он запнулся, косясь на Дерека, и рукой в синей перчатке поочередно указал на несколько створок, — и преподобный, и миссис Лидделл, и Китти Блэкнайт там, где им и положено. А с девицей все сразу было странно. — Он снова посмотрел на Дерека и вежливо склонил голову. — Уж простите. Но таких смертей в Бикон-Хиллз не бывает. Даже ножевые редки, разве кто приезжий в баре накидается. И то скорее в больницу уедет, с сотрясением — у Бобби рука тяжелая, а разговор короткий.
Шериф все смотрел на дверцу и изуродованный замок. Патологоанатом подошел к нему и встал плечом к плечу.
— Тебе не кажется, что?.. — Он не договорил, но шериф его, видимо, понял.
— Кажется. — Шериф отступил на пару шагов, окинул помещение взглядом еще раз и направился к выходу, приглашая их обоих за собой. — Пэрриш привезет криминалиста, она все отснимет, упакует и запечатает. Пока поработаешь без этой ячейки.
— Надеюсь, столько ячеек нам не понадобится, — задумчиво ответил патологоанатом. — Это же Бикон-Хиллз.
Шериф не давал ему ответов — вероятно, потому, что их у него не было. Ну и, конечно, Дереку как гражданскому тайны следствия знать было не положено, а место происшествия ему показали, потому что он был готов сам прорваться мимо шерифа и посмотреть, что произошло и куда они дели Лору.
Зато он сумел в дверях поймать шерифа за рукав и с последней надеждой спросить:
— У вас есть ее… фотографии тела?
Поколебавшись и дважды переспросив, уверен ли он, шериф все же согласился и со вздохом ушел в машину за папкой с делом.
Фото были очень холодные — ничего общего с его сестрой, но все же на них была Лора. С бледными губами, иссиня-белой кожей и укрытая тонкой одноразовой простыней, под которой ярким пятном проступал трискель Хейлов.
Стайлз нашел его на скамейке, присел на корточки, попытался заглянуть в глаза, но Дерек безжизненно рассматривал пыль под ногами и не поднимал взгляд.
— Мы разберемся. Найдем ее, Дерек, слышишь?
Он обхватил руки Дерека, сжатые в кулаки до побелевших костяшек, и потянул их вверх, заставляя поглядеть на себя. Дерек позволил ему и даже повелся на уловку и посмотрел Стайлзу в глаза, но сил у него не осталось, и он просто ждал, что же еще Стайлз может ему сказать.
— Я не могу сейчас все тебе объяснить. Я не хочу и не буду вводить тебя в заблуждение и прикрывать правду, какой горькой она ни была бы. Но я костьми лягу, чтобы разрешить это дело, и ты первый узнаешь, что стало с Лорой. — Дерек слушал его покорно, не перебивая и не заставляя клясться. Стайлз делал это за него. — И я поддержу тебя, как только смогу. Если ты только захочешь, — видимо, на лице Дерека мелькнуло замешательство, и Стайлз поспешил добавить, — но у меня есть ученый человек, с которым можно поговорить. Прямо сейчас. Она нам с отцом когда-то очень помогла.
Стайлз разжал руки, вытащил из портмоне визитку и протянул ее Дереку. На карточке говорилось о практикующем психологе Марин Моррелл, сообщался ее номер, адрес офиса и часы приема. Это было бы разумно. Дереку стоило обратиться к специалисту, но звонить доктору Рэкхэму было поздно… или рано. Да и по телефону Дерек бы не смог с ним говорить. Не о семье, не о Лоре.
Под выжидающим взглядом Стайлза Дерек послушно сунул визитку в карман и встал.
— Мне нужно помочь отцу. — Стайлз было поднялся следом — он был почти одного с ним роста, но сейчас Дерек казался себе даже ниже его. — А потом приеду к тебе.
Стайлз мог и не просить его разрешения — до сих пор его это не останавливало. Но теперь он просил — и ждал. Дерек устало кивнул.
— Хорошо.
— Хорошо, — отозвался эхом Стайлз. Из-за дверей морга раздались голоса. Стайлз вздохнул. — Отец зовет. — Он сжал локоть Дерека и настойчиво попросил: — Позвони Марин. Поговори — если не со мной, то с ней.
И, еще раз глянув на него, Стайлз поспешил в морг.
Глянув ему вслед, Дерек смял в кармане карточку и отправился прочь от бездушного, безучастного здания.
— У меня есть с кем поговорить, — пробубнил он под нос, ускоряя шаг.
Из всех дядюшек самым любимым у Дерека был Питер. Он был смешной и разрешал Дереку не спать допоздна, когда родители уезжали. Нянчиться Питер не любил — хотя Кора засыпала у него на руках как по волшебству — и просто садился в гостиной с книгой, а все дети устраивались перед экраном, чтобы посмотреть мультики. Став постарше, Дерек брал свою книгу и усаживался рядом с Питером в их «уголок крутых парней», который Лора, смеясь, называла самым маленьким в мире читальным клубом. Питер отвечал ей легкой улыбкой и иронично поднятой бровью — Лора от работы няньки отлынивала и сбегала к друзьям на всю ночь.
Питер был младшим братом мамы. Он не спешил съезжать от них, да никто бы этого и не хотел. Хоть ироничного, отстраненного и, как казалось Дереку, немного одинокого Питера сложно было назвать душой компании, его все любили, и они продолжали собираться в гостиной перед телевизором, даже когда подросла Кора. Даже когда Питер привел в дом Ташу, свою будущую жену. По вечерам он все так же сидел в кресле с книгой, а Таша приносила всем попкорн, который готовила сама. Потом забиралась к Питеру на колени, устраивалась у него на плече, укрывая копной рыжих кудряшек, и слушала, как он тихо читает ей вслух.
Когда пожар забрал ее и их еще не родившегося малыша, а Питер сильно обгорел, пытаясь прорваться в дом, он впал в кому и был оставлен на попечение клиники в Бикон-Хиллз. Лора не решилась перевозить его в Нью-Йорк, да и Бикон-Хиллз регулярно присылали им отчеты. А Лора переводила на счет больницы внушительные суммы. Кроме того, Таша была медсестрой, и персонал относился к Питеру с особым трепетом, уделяя ему чуть больше внимания, чем остальным пациентам.
С пожара они ни разу не навестили его. Это было последнее, о чем просил их с Лорой Питер. Задыхаясь от нестеримой боли, он хватал Дерека за руки, пока Лора гнала машину в сторону больницы, и то умолял, то приказывал им оставить его в Бикон-Хиллз и бежать прочь из города, на другой конец страны или мира, чтобы спастись самим и спасти их семью. Лора размазывала по лицу слезы и хлопья пепла. Дерек мотал головой, повторяя «Нет-нет-нет!» снова и снова, и Питер лишь крепче впивался в его руки и просил хоть раз быть послушными детьми. Уже на повороте к больнице он заставил их поклясться, что они не вернутся за ним, и только когда напуганные, потерявшие все дети сквозь слезы дали ему обещания «ради всех остальных», он вздохнул и закрыл глаза. Пережив сильнейший болевой шок от ожогов и похоронив в огне почти всю семью, Питер Хейл впал в кому, из которой за восемь лет он так и не вышел.
Дерек шел известной ему дорогой, почти не останавливаясь, чтобы осмотреться. Да, вот там раньше стоял газетный киоск, а теперь вместо него прикатили вагончик с хот-догами. А на пересечении улиц, где они на свой страх и риск перебегали дорогу, обустроили нормальный переход. Но в целом Бикон-Хиллз оставался верен себе, ревностно оберегая свою южную провинциальность и с подозрением следя за чужаками в шкуре гостей города.
С подозрением посмотрела на него и медсестра в приемной: Дерек наверняка выглядел как бандит с дороги, небритый и всклокоченный.
— Питер Хейл… Можно к нему?
Медсестра посмотрела на него поверх очков и спросила:
— А вы?
— Дерек Хейл, племянник.
Медсестра — Эбигейл, как утверждал бейджик, — вскинула брови и прищурилась.
— Хм… Похож.
Дерек нахмурился. С Питером они были похожи ну очень отдаленно, и только близкие люди могли бы сказать в чем.
— На сестру свою похож, — пояснила Эбигейл и подтолкнула ему листочек с ручкой, а Дерек в ответ уставился на нее, ведь…
Лора приходила к Питеру — и не рассказала ему. Ни разу в разговоре не упомянула, что была у Питера. А когда Дерек сам хотел спросить, она, словно чувствуя что-то, меняла тему или сворачивала разговор.
Дерек смотрел на бланк посещения. Сколько таких заполнила Лора, пока была здесь все эти месяцы?
— И не напутай мне ничего, — ворчливо пригрозила Эбигейл, — а то придешь завтра переписывать.
Дерек прождал еще с полчаса, пока Эбигейл вносила данные, а затем — когда закончится обход. Наконец к нему подошла миниатюрная медсестра, которая представилась Мелиссой, и пригласила пройти с ней. Палата находилась в отдаленном, тихом крыле. Свет был приглушен, одна из лампочек нервно мигала, вот-вот грозясь перегореть. Мелисса остановилась у одной из дверей и с тихим щелчком открыла ее. Дерек прошел внутрь и остолбенел. Он ждал увидеть Питера все тем же недвижным пациентом, лежащим на больничной койке в паутине трубок и проводов. Таким они его здесь оставили. Таким, согласно отчетам больницы, он провел здесь последние восемь лет.
— Но он же… — обронил Дерек и сорвался с места, огибая кресло с сидящей к ним спиной фигурой. — Питер!
— Тише, тише, — попыталась успокоить его Мелисса, оглядываясь за спину и прикрывая дверь в коридор. — Ему нужен покой.
— Но он же… когда? — Руки Дерека не слушались его. Он вцепился в полы больничного халата и смотрел на обезображенное, зарубцованное лицо своего дяди, который, как говорили, уже вряд ли придет в себя. Но он сидел и смотрел — но не на Дерека, а куда-то в пространство, как будто задумался слишком глубоко. Дерек попытался поймать его взгляд, но Питер даже не шелохнулся.
— Лора не говорила? — удивленно спросила его Мелисса. — Он очнулся несколько месяцев назад, когда Лора приехала в город.
Лора не говорила. Ни в одном звонке Лора не сообщила ему, что Питер пришел в себя — ну, или по крайней мере пробудился. И это тревожило Дерека.
— Это вы ей позвонили?
— Что? Нет, Дерек, — покачала головой Мелисса, — ты не понял. Питер очнулся, когда Лора впервые пришла к нему.
Мелисса оставила их наедине, и Дерек просидел с Питером часа два. Он то рассказывал ему какую-то историю, что приключилась с ними за последние восемь лет, то надолго замолкал и искал на лице Питера малейшую эмоцию. Но взгляд Питера был все такой же пустой и неосознанный, и у Дерека опускались руки. Эйфория от того, что Питер очнулся, рассеялась, и сейчас рядом с Дереком сидел его изломанный, опустошенный дядя, которого они послушались и оставили, улетев первым рейсом на другой берег Америки. Когда Мелисса заглянула к ним снова и предупредила, что у него в запасе десять минут, Дерек тяжело вздохнул, взял Питера за руку и сказал то, в чем собирался признаться весь вечер.
— Питер, Лору убили. Шериф сказал, что они обязательно найдут виновных… Но, кажется, этого не достаточно. Мне нужна твоя помощь. — Он стиснул пальцы другой руки в кулак и склонил голову, на мгновение прячась от холодной пустоты в глазах Питера. Питер там, и он слышал — он очнулся, когда Лора пришла к нему. Он должен… — Дай мне знак. Что угодно, как угодно — помоги мне. Что она здесь искала, Питер?
В ответ ему ветер скрипнул ветвями по окну и где-то в коридоре задребезжала больничная тележка. Дерек наклонился к Питеру, ища проблеск сознания.
— Мне нужно знать, зачем она вернулась. Что она сказала тебе такого, что ты открыл глаза? — Его вопросы превращались в риторические, и время ощущалось песком сквозь пальцы. Дерек волком хотел выть от отчаяния, но если у Питера и были ответы, он хранил их в хрустальном коконе, в котором был замурован сам.
Услышав мягкие шаги в коридоре — больничные кроссовки миниатюрной медсестры, — он встал и заметил, как по щеке Питера скатилась слеза. Дерек замер. Обернулся на вошедшую Мелиссу.
— Он плакал. Я сказал ему про Лору — и он услышал. — В его голосе было столько надежды, что Мелисса мягко улыбнулась и покачала головой.
— Конечно. Он все слышит, милый. — Она обогнула Дерека и присела перед креслом Питера, доставая из кармана бумажные салфетки. — Но слеза — это из-за астении. Ты долго был с ним сегодня. Теперь ему нужен отдых. И тебе тоже.
Она промокнула щеку Питера от слез, пообещала скоро вернуться с ужином и, подхватив Дерека под локоть, ловко вывела его из палаты. Как только дверь за ними закрылась, на Дерека словно опустилась вся тяжесть нового знания. Он хотел прислониться к стене тут же, у двери в палату, скатиться по ней на пол и отсидеться. Может, Мелисса сжалится над ним и пустит к Питеру, как только будет можно. Мелисса пощелкала у него пальцами перед глазами, обращая на себя внимание. Дерек встрепенулся.
— Я спросила, доберешься ли ты сам — или вызвать такси? — Она участливо, но уверенно смотрела на Дерека, видя в нем еще одного пациента.
Дерек засунул руку в карман джинсов и нащупал стикер, который Стайлз оставил ему с утра, кажется, сто лет назад.
— Да, все в порядке. — Он прошел с ней к центральному выходу и на прощание спросил: — Когда я могу прийти завтра?
— Часы посещения у нас с десяти утра и до восьми вечера. Хотя тебе лучше не проводить с ним все это время. У него слишком долго не было гостей. — Дерек почувствовал острый укол совести. — Но ты можешь приехать к двум часам и помочь мне с его физиотерапией. Питер, конечно, не тяжелоатлет, но ворочать его все равно непросто. А когда помогают родственники, пациенты всегда поправляются быстрее.
Дерек посмотрел на нее, будто она подарила ему Рождество.
— Вот увидишь. — Она махнула ему в сторону двери. — Завтра. И выспись. Мне нужен бодрый ассистент.
На этом она развернулась и пошла обратно к своим пациентам. Дерек же вышел на площадку перед больницей и набрал номер такси. Машина приехала быстро, но водитель запросил больше за выезд в лес. «Считай, за городом», — проворчал он, и Дерек лишь устало с ним согласился. Все, что ему было нужно, — выпить горячего чая и упасть в постель. Этот день стоило закончить быстрее, и тогда завтра он сможет вернуться к Питеру и к тайне, куда же пропала Лора.
Стайлз не пришел его греть. Он, кажется, даже не приходил ночевать, но Дерек был слишком выжат, чтобы даже подумать по этом. И под пледом было почти так же тепло.
На следующий день он проснулся и едва ли не сразу поймал себя на мысли, что не знает, как на самом деле вести себя с Питером. Они не виделись много лет, а вчера Дерек просто беспорядочно вываливал на него факты их с Лорой жизни — и почти безжалостно сообщил ему о ее смерти. Спустившись на кухню, он залез в карман новой куртки. Визитка доктора Моррелл слегка помялась, но и только. Дерек набрал номер. В трубке послышались гудки, а затем ему ответил приятный женский голос.
— Доктор Моррелл. Чем могу помочь?
— Добрый день. Меня зовут Дерек. Ваш номер мне дал Стайлз Стилински. Я бы хотел записаться на прием.
— Стайлз? Что ж, конечно. — На другом конце линии раздался шорох переворачиваемых страниц. — Могу записать вас на следующий вторник.
— Я думал… — Дерек побарабанил пальцами по столешнице и спросил: — Не хочу быть тем самым пациентом, но, может, у вас получится записать меня на сегодня?
— Боюсь, единственная запись ко мне — через пятнадцать минут.
— Я буду через двадцать и заплачу тройную цену. Пожалуйста.
В трубке замолчали. Потом доктор ответила:
— Хорошо. Но я не смогу продлить ваш сеанс...
— Я понимаю. — Дерек уже обувался. — Это не проблема.
— Тогда жду вас через двадцать минут. У вас есть мой адрес?
— Да.
— Тогда до встречи. — Она скинула звонок, и Дерек тут же вызвал такси. За ним приехал все тот же водила и ворчливо заявил, что он меньше видится с женой, чем с Дереком. В ответ на его недовольство Дерек сунул ему двадцатку, и водитель, без улыбки спрятав ее в карман, включил радио кантри. «Могло быть и хуже», — подумал Дерек, запоздало вспомнив, что после приема все же стоило заскочить за завтраком.
У доктора Моррелл был хищный, цепкий взгляд. Она вряд ли была старше Лоры и, может, даже и пила с ней пиво в популярной тогда заброшке. Как бы там ни было, она никак не подала вида, когда Дерек сжато рассказывал и об отъезде Лоры из Нью-Йорка, и про ее таинственную смерть, и про Питера. О нем они и проговорили оставшееся от приема время. Доктор Моррелл — Марин, как она попросила себя называть, — предложила описать его состояние, а затем подтвердила, что Дереку стоит начинать с малого: отдельные фразы, повторение знакомых имен, простые вопросы, которые он сможет обдумать и дать такой же простой ответ, когда наконец заговорит. Дерек не давал ей развить тему и увести разговор в направлении его собственных чувств. Для рефлексии у него еще будет время, а Питеру его помощь нужна была сейчас.
Она была нужна ему все эти восемь лет.
Марин предложила ему свои услуги как выездного терапевта. Сказала, что теперь она все равно связана с Питером и сможет больше помочь, увидев его вживую. Дереку понравилась эта мысль — Марин производила впечатление рассудительной и щепетильной специалистки, и сейчас такой якорь был очень кстати. Он обсудил с ней детали, необходимость согласовать психотерапию с лечащим врачом Питера, и как раз к концу их разговора закончилось и время сеанса. Дерек от души поблагодарил доктора Моррелл — «Марин, Дерек!» — и на выходе она окликнула его:
— Насколько хорошо вы знали Ташу? — спросила она Дерека, и, когда он неопределенно повел плечами, не особо понимая вопроса, в дверь постучал следующий пациент.
— Почему вы спрашиваете? Вы ее знали? — Дерек готов был оттеснить его в коридор и спросить, что же Марин имела в виду, но парень ломился настойчиво и недобро посматривая на Дерека, кравшего время его сеанса.
— Мы говорили с ней пару раз. — Марин глянула на него из-под ресниц, словно он и не должен был задавать этот вопрос, и теперь объяснение становилось неудобным. А может, она ждала от него другой реакции и теперь хотела, чтобы ее интерес звучал сугубо профессионально. — Думаю, ее коллеги могут рассказать вам, какой она была, — может, вам так будет легче найти правильный путь. — На этом она сама подошла к Дереку, открыла дверь и пригласила в кабинет насупившегося парня. — Здравствуй, Джексон.
«Джексон» одарил Дерека недобрым взглядом и уселся в кресло, закинув ногу на ногу. Марин склонила голову, ожидая, пока Дерек выйдет. Сдавшись на этот раз, он покинул офис доктор Моррелл и направился к больнице помогать Питеру и попытаться применить советы Марин на практике. А после он собирался немного поговорить с Мелиссой.
— Точно по расписанию. Здравствуй, Дерек, — с доброй улыбкой поприветствовала его Мелисса, когда Дерек вошел в палату. Дерек поздоровался в ответ. Питер сидел в кресле с тем же отсутствующим взглядом. Дерек присел перед ним и легко сжал его колено.
— Ну что, боец, давай посмотрим, как далеко ты способен зайти.
Мелисса над их головами одобрительно хмыкнула и добавила:
— Для начала, займемся физподготовкой. Посмотришь, как управляться с этим бойцом. — Она указала на ручки кресла. — Сейчас мы поедем в физиокабинет, и ты мне поможешь.
Дерек с готовностью согласился, и спустя два коридора и два этажа на лифте они оказались в просторном кабинете с несколькими кушетками.
— Тренажеры для очнувшихся ребят у нас в соседней комнате. А здесь — подготовительный класс. Подкати его туда, к апартаментам с видом.
Дерек подтолкнул кресло и остановился у кушетки в углу комнаты, где с обеих сторон окна выходили в больничный двор. Он был заполнен серым небом и обрамлен оголенными ветвями. По дорожке ковылял пожилой пациент под руку с внимательной медсестрой. Дерек подумал, что стоит прогуляться там с Питером — осенний воздух Бикон-Хиллз пах вечным дождем и волглой листвой. И немного — машинным маслом из-под подержанных «Фордов» и «Шевроле».
— Дерек, — позвала его Мелисса, — зайди к Питеру со спины и обхвати его руками за бока. Да, молодец. Теперь сложи его руки крест-накрест на животе и придержи в запястьях. И прижмись грудью к его затылку, чтобы голову не запрокинул. Вот так.
Дерек послушно следовал советам, крепко и надежно обнимая Питера.
— А теперь на «раз-два-три» я подниму ему ноги, а ты — корпус. И на кушетку его. Да, голову рукой придержи, когда будешь укладывать. — Мелисса привычно муштровала его, как любого другого ассистента. — Готов?
Вдохнув, Дерек кивнул, и на «три» они ловко вытащили Питера из кресла и уложили на кушетку. Следующие полчаса они разминали его суставы, растягивали мышцы рук и ног, сгибали кисти и стопы и аккуратно укладывали спиной на большой упругий мяч. Мелисса поправляла его там, где он поднимал плечо под неудобным углом или недостаточно отводил бедро.
— Это же не шпагат. Чуть подальше. Чувствуешь, тянет портняжную? — Дерек ощутил, как натянулась под пальцами портняжная мышца.
— Да.
— Продолжай, ты молодец.
Мелисса улыбнулась ему, и Дерек почувствовал тепло и легкую горечь. Питер был тяжелый, податливый и безвольный — полной противоположностью себя прежнего, хитрого пружинистого лиса, способного вертеть любым из них. Разве что у мамы был иммунитет, но она с удовольствием смотрела, как он водит их за нос, и частенько этим пользовалась, выводя своих детей на чистую воду без родительской тирании. А Питер… он просто получал от этого удовольствие.
Дерек отвел бедро Питера вбок в последний раз, и на этом они закончили.
По дороге обратно Мелисса молчала, и Дерек был ей благодарен. Он посидел с Питером еще немного, рассказывая ему, какое сегодня число, день недели, месяц и год, какая за окном погода. Он раз за разом обращался к нему по имени и спрашивал, знает ли Питер его имя или имя его медсестры, какую еду он любит и какую книгу он прочел больше остальных. Он говорил медленно, как учила Марин, крепко держал его за руку и все ждал, вдруг Питер сожмет его пальцы в ответ. Но чуда не случилось, и слишком скоро Мелисса заглянула предупредить, что Питеру нужно отдыхать. Дерек согласился и, обняв его, вышел за дверь. У него оставался еще один вопрос.
— Мелисса, ты знала Ташу? — спросил он, когда они направились к выходу.
Она остановилась и посмотрела на него. В ее глазах отразилась тоска, и она оглянулась на палату. Питер вряд ли мог слышать ее, но она все-таки ответила приглушенно:
— Да, мы работали с ней. Правда, недолго. Она лечила моего сына.
— Она же была медсестрой, — удивился Дерек. Мелисса тут же нахохлилась.
— Это не значит, что пациенты, за которыми мы ухаживаем, нам никто. — Она подошла ближе и ткнула Дерека в грудь изящным, но на удивление сильным пальцем. — Врачи знают об иных пациентах меньше нас, да и проводят с ними гораздо меньше времени. А Таша была исключительной.
И это была абсолютная правда. У нее был дар освещать собой все вокруг, окутывая комнату теплым отсветом ее открытой улыбки и непослушных рыжих кудрей.
— …и лечила таких же, как она, — закончила Мелисса уже почти неслышно.
— Каких? — не понял Дерек. Он, конечно, не слишком близко ее знал, но она не была скрытной и больной не казалась.
— Лунатиков, — раздался за его спиной ответ, и Дерек обернулся на очень знакомый голос. Стайлз выглядел помятым, если и спавшим, то от силы полчаса. Но он все равно улыбнулся и обнял Мелиссу, нежно здороваясь. — Наш дорогой Скотти шастает по ночам. Мелисса рассказывала, что ему очень повезло с медсестрой, которая может его понять.
Стайлз не отрываясь смотрел на Мелиссу, и со стороны выглядело это так, будто он давно не видел ее и теперь не может насмотреться. Или сказать все то, что хотелось бы, не будь рядом Дерека. Но Мелисса, кажется, поняла его и кивнула.
— Так и есть.
— Но Таша не страдала лунатизмом.
— Так она сказала нам. — Мелисса посмотрела на него и пожала плечами. — По крайней мере, никто не смог бы помочь Скотту, кроме нее.
Стайлз приобнял Мелиссу снова и звонко поцеловал в макушку.
— Это точно. — Он обернулся к Дереку. Выглядел он очень уверенно, даже слишком. Он будто ограждал от него Мелиссу. Или его от нее? Эта мысль показалась ему нелепой, и он почти проигнорировал звоночек, что, может, он был не так и неправ. — Ты голоден?
Стайлз прошел мимо него к выходу, и Дерек недовольно посмотрел ему вслед. Их с Мелиссой разговор оборвали на полуслове: она явно помнила Ташу — и помнила хорошо. И, кажется, ей был известен какой-то секрет. который, как она думала, знал и Дерек. И почему-то знал Стайлз. Знал, но отчего-то был уверен, что Дерек не был в курсе. И очень хотел оставить все как есть. Дерек посмотрел на Мелиссу, но она уже закрылась за приветливой и немного отстраненной улыбкой медсестры. Она сжала его плечо и сказала:
— Приезжай завтра. Я расскажу тебе, как Таша потрясающе вертела нашим главврачом. Как колдунья. — Она кивнула в сторону Стайлза и добавила: — А с этим поосторожнее. Он тот еще репей.
Дерек глянул на всклокоченного Стайлза, улыбнулся и пообещал Мелиссе, что держит его на коротком поводке. На что Мелисса громко прыснула смехом и поспешно прикрыла рот рукой, второй давая отмашку, чтобы он «шел уже отсюда». Ее плечи все еще подрагивали, когда он догнал Стайлза, отчего-то покрасневшего как рак, и на секунду обернулся. Дерек так и не получил свой ответ.
Отобрав ключи от джипа, Дерек почти затолкал едва не валившегося с ног Стайлза на пассажирское сиденье, а сам сел за руль. Мотор завелся с первого раза, отчего Дерек хмыкнул, и Стайлз скептически покосился на него.
— А ты чего ждал? Думал, придется толкать через лес?
— Что придется звонить шерифу округа, чтобы попросить прикурить.
— Эта малышка сама кому хочешь прикурить даст. — Стайлз любовно похлопал джип по торпеде и откинулся на кресло. — Как ты?
— Не знаю, — честно ответил Дерек.
Он смотрел на дорогу, и убегавшее под колеса полотно приводило мысли в порядок — насколько оно было возможно. Спустя восемь лет он вернулся в город, где потерял почти всю семью, чтобы найти убитой еще и сестру. Тело которой пропало прямо из морга. А его коматозный дядя уже несколько месяцев как открыл глаза, и Лора скрыла это от Дерека. Его терапевту что-то известно о его тетке, и Мелисса — как и Стайлз — тоже знала ее в чем-то лучше ее родной семьи.
А еще в лесу жили волки. И монстры.
— И я тоже, — вздохнул Стайлз. Он потер глаза и зевнул. — Через два перекрестка сверни направо. Зайдем к Бобби, у него отличные пироги с черникой.
— Это точно. — Эту закусочную открыли, кажется, еще в те времена, когда мистер Хейл только ухаживал за своей будущей женой. За свое детство Дерек съел там, пожалуй, сто пирогов, и дорогу к ее дверям он смог бы найти с завязанными глазами — по одному лишь аромату. — Теперь и я голоден.
Больше они не разговаривали до самой закусочной: Стайлз старательно моргал, а Дерек переваривал и обдумывал. Что-то не вязалось — а может, и не должно было. Его ответ сидел на пассажирском сиденье и покачивал коленкой в такт своим мыслям. Но Дерек знал, что припри он Стайлза к стенке, и тот ужом извернется, отшутится, но не откроется ему, если не решит того сам.
А Стайлз решал.
— Как — «раскупили»? Бобби, не выкручивай мне… — Стайлз глянул на мамашу с двумя шестилетками, – ...сердце. Я обещал другу черничный.
— Ну приходите завтра, — бесстрастно ответил Бобби, коренастый мужик, которому впору было валить лес, а не печь самые вкусные пироги южного побережья. — Сегодня аншлаг, нас обобрал отряд девочек-скаутов.
— У них и так печеньки, — пробурчал Стайлз. — Я сейчас.
Он отошел от прилавка. Дерек сидел за столиком на видавшем виды красном диване и складывал из салфеток кораблики. Подхватив меню, Стайлз подтолкнул Дерека к окну и уселся рядом.
— Ну я теперь и не знаю. — Он капризно надул губу и заскользил пальцем по строчкам. — Персиковый вроде ничего.
— Сейчас октябрь. Какие там персики? — Дерек наклонил голову, приглядываясь к предложениям. — Морковный? Или тыквенный?
Стайлз изогнул бровь и внимательно посмотрел на Дерека.
— А ты знаешь толк. — Он толкнул коленом колено Дерека и похлопал его по плечу. — Возьмем оба, пока девочки-скауты не подослали вторую армию.
— ...извращенцы, — донеслось до Дерека от двери. Он поднял взгляд и увидел того мужика с моста, входившего в закусочную с седым угрюмым мужчиной.
— Отец, не здесь, — попросил его тот, что помоложе, и кивнул Бобби.
— Мистер Арджент! Ваш заказ уже почти готов. Три черничных, прямо из печки.
— Бобби! — тут же возмутился Стайлз из хвоста очереди.
— Только под заказ и только до полудня, Стайлз. Ты знаешь правила.
— Но...
— ...и никаких привилегий.
— Но! — обреченно отозвался Стайлз без особой надежды. Дерек отложил меню, чтобы напомнить, что черничный для них — пройденный этап отношений, и тут мужик с моста заметил его.
— Смотрю, вы все же не прыгнули.
— Прыгнул. — Дерек хотел пройти мимо, но мужик перегородил ему путь.
— Вы здесь проездом? Или по делу?
В маленьких городах о личном пространстве можно было мечтать, и соседи знали не только цвет твоих занавесок в гостиной, но и цвет твоего белья. И вопросы в духе «Что вы забыли в нашем городе и когда собираетесь уезжать?» Дерек слышал много раз. Но впервые их задавали ему.
— А перед кем мне отвечать? — Он не собирался оправдываться перед каким-то хреном, решившим поиграть в шерифа.
Он даже не заметил, как рядом с ним будто из-под земли вырос Стайлз.
— Кристофер, прекратите кошмарить людей. В Бикон-Хиллз давно нет народной дружины.
— И зря. — «Кристофер» смотрел на Дерека без злобы, но Дерек чувствовал себя под прицелом. — Просто творятся странные вещи, появляются новые люди.
— Не такие уж новые. Некоторым почетным горожанам на зависть. — Стайлз встал еще ближе к Дереку, но посмотрел при этом на старика. — Полагаю, это ваш гость?
— Мой отец, Джерард Арджент.
Старик заложил руки за спину, глядя на них изучающе. Стайлз кивнул ему.
— Добро пожаловать в Бикон-Хиллз.
Со стороны кухни раздался звон колокольчика.
— Два пирога с каротином для Стилински! — Дерек развернулся к стойке, чтобы забрать их ужин и убраться уже из закусочной, и лицом к лицу столкнулся с Бобби. — Хейл?
У Бобби была феноменальная память на лица. И в любой другой момент Дерек был бы очень рад поболтать с ним — стоя за прилавком, Бобби собирал самые удивительные истории.
— Привет, Бобби.
— Пока, Бобби. — Стайлз перегнулся через его плечо, подхватил пакет одной рукой, а второй вцепился в руку Дерека и потащил его к выходу. — Я позвоню до двенадцати, — крикнул он уже из дверей, и Дерек лишь краем уха услышал, как Джерард Арджент проскрипел сыну:
— Этот? Последний...
— Мне нужно задать тебе вопрос. — Стайлз почти доел свой пирог — по крайней мере, слова можно было разобрать поверх полупережеванной еды.
Дерек проглотил последний кусок и согласно промычал, отпивая остывший чай.
— Ты знаешь, с кем дружила Лора? Здесь, в Бикон-Хиллз.
— Что у тебя на уме? — Дерек отставил кружку на разделявший и столик и наклонился ближе. — Есть зацепки?
— Пока догадка, но мне очень поможет, если ты постараешься вспомнить. С кем у нее были связи? Отношения? — Стайлз стряхнул крошки со щек и принялся загибать пальцы. — Одноклассники, парни, девушки, партнеры по танцам, члены шахматного клуба, тот парень, что нес ее рюкзак…
Дерек поспешно накрыл его руку, сжимая в кулак оставшиеся у Стайлза варианты, и покачал головой.
— Я могу вспомнить пару имен, но Лора... — Руку он отпустил и почесал затылок. — ...была очень самостоятельной. Редко приводила домой подружек и устраивала пижамные вечеринки. Кажется, одну девчонку звали Кейт, она заезжала за ней пару раз. Был еще какой-то Джастин или Джордан. — Стайлз достал блокнот и набросал пару строк. Дерек поспешил добавить: — Но фамилий не знаю. Может, и она не знала — Лора не привязывалась к Бикон-Хиллз, всегда хотела отсюда уехать. В Чикаго. Или Нью-Йорк.
Он запнулся, опустил голову, и Стайлз перегнулся через стол, чтобы обхватить пальцами его подбородок и обратить внимание Дерека на себя.
— Стой, подожди. Я тебя помучаю немного, ты прости. Сейчас важно найти ее вовремя. Надо начать с тех, кто был с ней близок. Кому она могла рассказать свои тайны. — Дерек поглядел на Стайлза. Он выглядел решительно и явно не собирался сдаваться и дать сдаться Дереку. — Если бы были фотографии ее друзей, ты сможешь узнать хоть кого-то?
Он смог бы. Имена выветривались из головы Дерека почти моментально, но вот лица запоминались ему надолго. Он кивнул, и, наконец отпустив его, Стайлз поднялся и махнул рукой:
— Тогда пойдем, поможешь мне таскать.
Три ходки спустя гостиная заросла коробками, и Стайлз открыл одну наугад.
— Альбом команды по лакроссу. Она играла?
— Нет. — Дерек присел рядом и подставил ладонь под обложку, чтобы удобнее было листать. — Но игроки, вечеринки после матчей, тренировки парней — ее стихия.
— Тогда поехали.
В этом альбоме Дереку не вспомнился никто «особенный». Как и в следующих трех. К последним страницам «Клубы Бикон Хай» с фотографиями всех кружков, секций, клубов по интересам и спортивных команд Стайлз начал клевать носом и пару раз отвесил себе пощечины.
— Я не сплю, — возмутился он, хотя Дерек ничего не сказал, и широко зевнул.
— Может, отложим на утро? — Стайлз казался измученным, словно и правда собирался угробить себя в этом деле. Он мотнул головой и чуть не врезал затылком Дереку по носу. — Или по крайней мере приляг здесь. А если я найду кого, то разбужу тебя.
Стайлз прищурился, прикидывая, не пытается ли Дерек обвести его вокруг пальца. Но Дерек сам не знал, найдет ли тех, кого видел с Лорой дольше одной перемены или двух чашек кофе. Ну и если бы он нашел, то не смог бы сидеть сложа руки. Наверное, Стайлз почуял его желание искать, а потому сдался:
— Ну ладно. Но как только…
— Ложись уже. — Дерек толкнул его в грудь, и Стайлз послушно упал на подушку и, вытянувшись, закинул ноги Дереку на бедра. Дерек вздернул брови. — Серьезно?
— Ну я же не прошу сделать мне массаж. Я два дня на ногах, пощади! — Он скрестил руки на груди, устраиваясь поуютнее, и прикрыл глаза, чтобы еще несколько минут следить за Дереком сквозь ресницы. Под его надзором Дерек откинул еще один альбом. Потом еще два выпускных альбома отложил с закладками: пара ребят старше Лоры на пару лет показались знакомыми — кажется, она вместе с ними возилась в мастерской, когда с головой упала в маслкары. А следом целых три альбома ничего не происходило. Но в «Альманахе самых эпических вечеринок тысячелетия», который Стайлз откопал неизвестно где, Дерек увидел сразу несколько знакомых лиц. Все фотографии были услужливо подписаны округлым девичьим почерком — на радость любому шантажисту.
Хэллоуин девятилетней давности. Безумные костюмы, на которые только способны подростки, которые собираются веселиться всю ночь. Декорации из ближайшего супермаркета. И горы красных пластиковых стаканчиков. Посреди, на пивной бочке, Джордан «Пэрриш» в одних золотых шортах исполнял стойку на руках и всасывал пиво через шланг. На соседней фотографии в шезлонге у бассейна сидела в безупречном костюме Клеопатры осоловелая, но все еще серьезная восемнадцатилетняя Марин Моррелл и показывала в камеру средний палец. Еще две страницы еще более отвязных снимков, которые многие хотели бы сжечь, или не было видно лиц, или они не показались Дереку знакомыми. Но следом… На страницу вклеили всего две фотографии импровизированного танцпола: замусоренная лужайка с примятой травой. Две пары отвернулись от фотографа, но третью было видно прекрасно. Запрокинув голову, на снимке смеялась Лора, а на втором она уже вовсю целовала свою партнершу. «Кейт Арджент», как было подписано фото.
— Стайлз! — Дерек опустил ладонь на теплую щиколотку и сжал ее. — Стайлз, просыпайся. Я нашел их.
— М-м-м, еще пять минуточек. — Потянувшись, Стайлз выгнулся и сонно раскинул ноги, тут же сбивая пяткой стопку отвергнутых фотоальбомов. Это его немного разбудило. — А? Что?
— Кейт. Кейт была ее девушкой. — Дерек поставил альбом Стайлзу на живот и ткнул пальцем в нужный снимок. — И ее фамилия — Арджент.
— Арджент? Кейт Арджент? — Из взгляда Стайлза улетучились последние крохи сна, и он опасно прищурился. Усевшись, он безжалостно оторвал фотографию от страницы и присмотрелся. — Вот же сука!
Дерек мог поклясться, что слышал, как Стайлз утробно зарычал. Скинув ноги, он нашел под диваном кроссовки и начал спешно собираться.
— Куда ты?
— Нужно кое-что проверить. — Стайлз похлопал себя по карманам, сморщил нос и, нагнувшись, выудил из-под диванных подушек телефон.
— Сейчас? — На улице было где-то четыре утра. На горизонте едва брезжило. Стайлз проспал от силы часа полтора. Дерек готов был поклясться, что до шести — а то и семи утра — никто ни с чем Стайлзу бы не помог все равно.
Стайлз сложил фотографию пополам, засунул ее в задний карман джинсов и обернулся к Дереку. А потом наклонился и обхватил его лицо ладонями.
— Да, сейчас. Это важно. И... — он провел большими пальцами по его щекам. — ...Останься дома, прошу тебя.
— Зачем? Что изменила эта фотография? — Дерек вцепился в его запястья, но Стайлз не отпускал. — Почему мне нужно отсиживаться? Лору убила Кейт? Она тоже в городе?
— Нет. Кейт Арджент сидит в тюрьме в Техасе. — Стайлз вздохнул, отпустил его и потянулся за курткой. — Но она многое может сказать. А чтобы задать ей правильные вопросы, кому-то придется встретить со мной рассвет.
Застегнувшись, он глянул на Дерека. Тот встал рядом и смотрел на Стайлза из-под бровей, без тепла и понимания. Чем дальше, тем больше Стайлз водил его за нос, и Дерек чувствовал себя землеройкой, что слепо лишь тычется носом, тогда как Стайлз, кажется, мог видеть в темноте.
— Я все скажу тебе. — Он уже обещал это. — Я почти уверен. Но если нет, я подставлю нас обоих под удар.
— Чей? Кого?
— Фанатиков, с которыми Кейт и взяли. Они психи, Дерек, маньяки. Убийцы. И я думал, они ушли из Бикон-Хиллз давно. Но это... — Он указал на вторую фотографию в альбоме. — ...ведет к ним прямой дорогой, через эту тварь, что гниет в Хантсвилл Юнит и ждет своей очереди на последний укол. Поэтому, пожалуйста…
Стайлз обхватил Дерека за плечи и порывисто прикоснулся лбом к его лбу, закрыв глаза.
— ...если веришь мне, останься сегодня здесь. Я вернусь вечером и все расскажу. Обещаю. — Он замолчал, еще секунду простоял, осторожно прижимаясь к Дереку, а в следующую уже выходил в дверь. После чего почти сразу джип заворчал мотором и уехал.
Дерек прислушался и принялся собирать альбомы по коробкам. Потом помыл посуду и отправился в постель. От маньяков не спасли бы расшатавшиеся стены — Стайлз это знал. Он не хотел, чтобы Дерек влез куда не следовало и раскопал то, что Стайлз так старательно скрывал. И все же нитки торчали все сильнее. И одну из них он почти распутал.
Нет, в доме он оставаться не собирался. К тому же он обещал Мелиссе помогать с терапией Питера.
В больницу Дерек приехал задолго до сеанса терапии. У него так и не вышло заснуть, и он вызвал такси, решив заранее найти Мелиссу и поговорить с ней без слишком больших ушей. Но Мелисса зашивалась на дежурстве, и Дереку пришлось устроиться в кресле в зале ожидания. Он купил себе сносный кофе в автомате и книгу в сувенирном магазине — какой-то герметичный готический детектив «с шокирующей развязкой», как обещала обложка. История начиналась «в темном-темном лесу», и спустя несколько страниц, когда героиню только-только заманили в непроглядную чащу, Дерека окликнула Эбигейл:
— Эй, красавчик. — Еще трое посетителей тут же обернулись на него, пристально его оценивая. — Мелисса пишет, что задерживается, но тебе можно посидеть с мистером Хейлом. Она вас заберет.
— Спасибо, — ответил ей Дерек, и под скептические взгляды, явно не разделявшие вкусов Эбигейл, он нырнул в нужный коридор. Дойдя до палаты, он вздохнул. Дерека не покидала надежда, что он войдет в дверь и встретится взглядом с Питером, очнувшимся, идущим на поправку. Но Питер все так же сидел в кресле, неподвижный, не дающий и знака, что он здесь, что он с ним. И все же Дерек сел у его ног, как в детстве, и раскрыл книгу. Под едва слышное дыхание Питера он вернулся к началу и стал читать историю вслух. Он не был талантливым оратором и не ходил в театральный кружок. Но Питер любил читать — и это меньшее, что Дерек мог дать ему, пока он не сможет снова сам выбрать себе книгу.
Мелисса прервала их аж на третьей главе. Героиня спаслась и вернулась в город, где познакомилась с таинственным незнакомцем со шрамом на лице и его доберманом Бо. Присев на койку, она дослушала главу до конца, попросила название книги и пригласила Дерека за собой. В процедурной, как и вчера, было пусто — Дерек порадовался этому, он хотел поговорить с Мелиссой здесь, пока ее не вызвали к следующему пациенту.
Они переложили Питера на кушетку, Мелисса напомнила, как правильно растягивать плечи, и Дерек, прилежно и осторожно занявшись Питером, то и дело посматривал на Мелиссу. Интуиция у нее работала как надо.
— Спрашивай, Дерек. — Докатив из другого угла комнаты огромный мяч для упражнений, она села на него и, покачиваясь, склонила голову набок. — Я отвечу, если это не будет чужой тайной.
Такое условие было честным, но совсем неподходящим Дереку. И все же он ухватился за этот шанс.
— Таша не была лунатиком. Мы бы знали. — Она прожила с ними больше года, и в их большой семье почти всегда кто-то не спал. Ее бы заметили, гуляй она посреди ночи. — В чем она была схожа с вашим сыном, Мелисса?
На несколько секунд прикрыв глаза, она, видимо, решалась, после чего посмотрела на Дерека и ответила:
— У Скотта «синдром оборотня». — Дерек вскинул брови. — Гипертрихоз, — пояснила Мелисса. Развился, когда у его сверстников только-только начали пробиваться усики. Брови, бакенбарды как у генералов с картин, руки до кончиков пальцев... Он очень страдал от этого — дети злые, и школа такие особенности не шибко жалует. — Дерек читал как-то про «детей-волков» из Мексики: их показывали в цирке как диких зверенышей. — К счастью, вскоре у нас появилась Таша… — Мелисса глянула, как Дерек разминает Питера, и подсказала: — Хорошо, теперь предплечья.
Дерек послушался, а она продолжила:
— Хоть Скотт не родился с этим, бороться было сложно. Тем более самый тот возраст, когда и так от гормонов бесишься. И тут — Таша. Красивая. Рыженькая такая. — Когда Дерек впервые ее увидел, подумал про пушистый апельсиновый свитер, который они как-то подарили Питеру на зимние праздники. И Таша была такой же нежной, немного всклокоченной и дарившей свое тепло без остатка. — Переходи к кистям. — Дерек приподнял ладонь Питера и поддавил ее снизу и плавно опустил. — Так вот, как-то на ночном дежурстве она призналась, что узнает в Скотте себя и может помочь. Занималась с ним, разговаривала. Из-за травли физкультуру он бросил, и она проводила ему тренировки. И посоветовала специалиста, который помог ему с гормонами. Оказалось, в Бикон-Хиллз их даже двое.
Дерек впервые слышал об этом, но на Ташу было очень похоже.
— Почему Стайлз соврал? — спросил он и обошел Питера, чтобы повторить все то же самое с другой рукой.
— Он не врал, — рассмеялась Мелисса. — Это шутка для своих. Стайлз тогда как раз обрился почти налысо, и они были очень забавной парочкой. Стайлз был похож на щенка ксоло, а Скотт — на заросшего волчонка. Вот Стайлз и звал его лунатиком, водил в лес повыть на луну. К счастью, они выросли: один отрастил волосы, другой, наоборот, стрижется — и часто. — Она улыбнулась. — А вот шутка осталась.
Рассказанная была очень теплым воспоминанием, красивым и добрым. И хорошо отрепетированным. Дерек закончил со второй рукой Питера, оперся на кровать и решил задать вопрос в лоб:
— Мелисса, вы знакомы с Арджентами?
Она неловко качнулась на мяче, потеряв равновесие, и схватилась за край кушетки. Дерек протянул к ней ладонь, но она отмахнулась и встала.
— Моя невестка Эллисон — дочь Криса и Виктории Арджент. — Сколько еще Арджентов было в этом городе? — У них своя охранная фирма, пасут полгорода. У нас вежливые отношения.
Обычно у Талии Хейл, непреклонного прокурора «Бикон Хейл Лигал», были «вежливые отношения» с теми, кого она победила в суде.
— И с отцом Криса? — Дерек помнил темный, тяжелый взгляд, которым его проводил Джерард Арджент.
— Я виделась с ним всего пару раз. — Мелисса подошла к Питеру и начала сгибать его ногу в колене. — Он очень любит Эллисон. К чему тебе они?
— А Кейт? — Дерек развернулся к ней всем корпусом и посмотрел прямо в глаза. Он хотел заметить что-нибудь, поймать нить, которую сможет размотать и прийти по ней к ответу «что же случилось с Лорой».
Руки Мелиссы дрогнули.
— Это сестра Криса. И о ней в семье не говорят. Она...
И тут Дерек почувствовал, как его что-то коснулось. По коже побежали мурашки. Он опустил взгляд и, не веря своим глазам, увидел, как его руку обхватили слабые, дрожащие от невероятного, непривычного напряжения, но настойчивые пальцы Питера, а он сам сквозь ресницы смотрел на него пытливым и очень осознанным взглядом.
Мелисса ахнула, а Дерек упал на колени и осторожно сжал пальцы Питера в ответ. Пока они глядели друг на друга, Мелисса бросила Дереку «никуда его не отпускай» и выбежала из комнаты, вероятно, за врачом. Дерек знал, что скоро его попросят оторваться от его дяди и, наверное, прийти завтра. Питер изо всех своих малых сил вцепился в него, и во взгляде плескалась тревога. Не отрывая руки, Дерек наклонился к его лицу.
— Питер, — наконец прошептал Дерек, потому что боялся оглушить, а еще — спугнуть. — Ты знаешь, кто я? Моргни, если знаешь.
Питер медленно закрыл глаза и открыл снова. Дерек выдохнул. Питер понимал его. Говорил с ним, хотя бы пока так.
— Питер, ты в больнице. Ты знаешь? — Питер моргнул снова. — Что-нибудь болит?
На этот раз он моргнул очень медленно, а когда открыл глаза, в них стояли слезы. Он глубоко вдохнул и, разлепив сухие губы, попытался говорить. Из горла, которым он не пользовался восемь долгих лет, с присвистом вырвалось клокочущее «к-к-к-к».
— Потерпи. — Дерек положил ладонь ему на лоб и отвел с лица прилипшую от напряжения и пота прядь. — Скоро, совсем скоро расскажешь все.
— К-к-к, — снова прохрипел-просипел Питер и напряг брови, будто хотел сдвинуть их, то ли умоляюще, чтобы Дерек уже понял его, то ли сердито — потому что Дерек не понимал.
И только он, закрыв глаза, решился, видимо, на третью попытку, вошла Мелисса с высокой женщиной в больничном халате. Питер невесомо, но твердо держал его за руку все время, пока врач осматривала его. Потом Дерека попросили их оставить. Он вызвался перевезти Питера хотя бы в палату, но врач уже вызвала санитаров и уверила его, что Дерек может прийти завтра. Если Питер очнулся, то велик шанс его когнитивного и физического восстановления. Однако все это им нужно было проверить. И Дереку нужно было дать им возможность спокойно работать.
Питер явно не хотел его отпускать, но Дерек пообещал, что назавтра вернется снова, и покинул комнату, пятясь. А потом еще некоторое время смотрел в дверное окно, пока Мелисса, вызвавшаяся его проводить, не потянула его за куртку.
— Пойдем. Доктор Рейес — прекрасный специалист. Она поставит Питера на ноги в два счета.
Дерек неохотно поплелся к выходу. У фонтанчика Мелисса остановилась, налила ему стакан воды, и Дерек осушил его в два глотка. Мысли путались, но в голове он почти буквально видел свет в конце тоннеля. Питер очнулся. И Дерек снова не был один. Стоило, наверное, купить в Бикон-Хиллз жилье понадежнее: на восстановление Питеру наверняка требовалось много времени. Да и из города до больницы добираться было куда ближе...
Уже у самого выхода Дерек обернулся к все еще шедшей рядом Мелиссе, чтобы спросить, можно ли ему прийти на следующий день раньше, как двери распахнулись и бригада скорой ввезла в помещение каталку с женщиной в окровавленной одежде. Следом вбежали юноша с девушкой. Мелисса сорвалась с места и бросилась к ним.
— Виктория! — Она подбежала к раненой, но женщина отмахнулась от нее и обернулась к молодым людям.
— Я предупреждала тебя, Эллисон. Когда-нибудь дед узнает, и вы не скроетесь даже в Мексике. — С этими словами ее увезли, а Эллисон переглянулась с молодым человеком, Скоттом, судя по тому, как взволнованно — и на испанском — говорила с ним Мелисса, и тяжело опустилась на стул.
Не выпуская ее руки, Скотт что-то сбивчиво рассказывал матери. Дерек не хотел прислушиваться, но это казалось важным. «На Викторию напали. Она почему-то обвиняла Скотта. Не давалась им в руки, и пришлось вызывать скорую и няню...» Дальше Дерек не слушал. Он подошел узнать, не нужна ли помощь. Мелисса, мельком глядя на Скотта, убедила его, что «он поможет лучше завтра, если сейчас отдохнет», и увела сына с невесткой вглубь больницы, едва попрощавшись.
Когда Дерек вышел на улицу, то ухватил краем уха еще один разговор. Водитель скорой наказывал кому-то по телефону, чтобы «сидели дома… кажется, в лесу появилась дикая пума».
Таксист, которого вызвал Дерек, оказался все тем же мрачным водилой, который то и дело попадался Дереку — словно в городе других и не было. Доехав до леса, он практически вышвырнул его на обочине. Даже когда Дерек предложил увеличить оплату в пять раз. «Тетку какую-то уже подрали. Нет уж». Дерек попытался было спорить, но таксист поставил машину на ручник, включил стоп-сигналы и, выкрутив приемник на полную, откинулся на сиденье. Раздраженно послав водителя по новой геометке, Дерек хлопнул дверью и посмотрел на тропу. Она была широкой, прокатанной за последние дни и выглядела, в общем, безопасно. Конечно, «пума», которую боялся водила, вряд ли выдала себя вот так сразу, но Дерек не собирался задерживаться. По прямой ходу через лес было каких-то двадцать минут. Ну, может, двадцать пять. И все же Дерек стоял у полосы деревьев и всматривался, не мелькнет ли в сумерках чья-то тень. Он никогда не боялся леса, и собственная нерешительность его раздражала. Ведь Дерек даже не был уже уверен, видел ли он что-то тогда или его сознание сыграло с ним какую-то дурную шутку. Он поддел ногой камень и решил, что просто пойдет быстрее. Может, даже пробежится и будет надеяться, что у «пумы» есть дела поважнее.
Нутро леса гудело как высоковольтные провода. Воздух был пропитан тревогой: птицы вспархивали с веток, перелетали на соседние и, не найдя покоя, снова взмывали в небо, кроны качало, будто подступала буря, и сухие сучья сыпались на землю, с глухим треском ломаясь в щепу. Дерек спешил, срезал путь, цеплялся за словно специально приподнявшиеся из земли корни и едва не насадился глазом на низко свисающую острую ветку. Лес словно задерживал его, тормозил, не давал пробраться в безопасность стен. Когда Дерек чудом не вывихнул лодыжку, в последний момент перескочив через яму-капкан, его новый телефон разразился непривычным еще сигналом. Чертыхнувшись, Дерек ответил, и в трубке раздался тревожный голос Стайлза:
— Где ты? — Он казался запыхавшимся, в голосе слышались хрипы.
— Я скоро буду. — Дерек отвел с пути еще одну ветвь и ускорил шаг. Темнело быстро, а он хотел обогнать ночь. — Уже в лесу.
На другом конце что-то упало и, кажется, разбилось. Стайлз выругался.
— Что? Пешком? Господи, Дерек.
— Стайлз, я тут вырос. — Он чувствовал себя под надзором матери-наседки, квохчущей «не ходи там», «посиди здесь». Лес был живым, но и что же. Волков бояться... — Мне осталось каких-то пять минут. Включи лучше свет.
Вдали моментально загорелся теплый огонек. Он вычертил деревья резкими штрихами, но и проложил для Дерека путь, за который не переступала тьма. Дерек прошел еще немного и услышал, как кто-то бежит к нему. Кусты затрещали, и к нему на дорогу едва ли ни не под ноги вывалился Стайлз, всполошенный, в крошеве сухих листьев и с паутиной на рукаве.
— Сказал же, что рядом, — закатил глаза Дерек и смахнул липкую паутину с его рубашки.
Стайлз выдохнул с облегчением, обхватил его за плечи и вжался носом в шею, глубоко вдыхая.
— Теперь — да, — пробормотал он, горячим дыханием обдавая кожу, и Дерек растерянно и растроганно обнял его в ответ. Он не знал, как безо всякой причины Стайлз стал ему так близок и почему сам он для Стайлза был так необъяснимо важен, но спустя неделю со знакомства они стояли во тьме леса и держались друг за друга, словно не виделись восемьсот лет.
— Ну вот, а они мне говорили завести собаку. — Дерек тепло усмехнулся и погладил Стайлза между лопаток. — Хороший мальчик.
— Эй! — Не слишком убедительно возмутился Стайлз, легко оттолкнул Дерека и еще и ткнул кулаком в грудь. — Я тебе не пудель, тапки подавать не буду.
Дерек прикусил щеку, в глазах защипало.
— Ты мне трусы приносил.
Стайлз замер, каркнул от хохота, и даже в далеком свете фонаря стало видно, как по щекам и шее пятнами растекся румянец.
— Не считается. Я тогда... — только Стайлз отступил, размашисто размахивая руками и все отрицая, как его тут же с силой отбросило назад, в руки Дерека. Он обхватил Стайлза, не давая ему упасть, и по пальцам потекла теплая вязкая кровь. Стайлз сучил ногами в поисках опоры, скулил и озлобленно рычал от боли, а из его плеча торчала боевая стрела.
— Помощник шерифа Стилински, какая досада, — раздалось из-за деревьев, и в следующее мгновение перед ними появился старик Арджент в длинной твидовой куртке, кожаных перчатках для стрельбы и с легким луком в руке. — Вот ведь, попали прямо под мою стрелу. Прошу простить.
Стайлз развернулся к нему и вышел вперед, вставая между ним и Дереком.
— В Бикон-Хиллз запрет на ношение оружия. И это — нападение на представителя закона.
— Но вы сами шагнули под выстрел, — проскрипел Арджент. — А я лишь охочусь на хищников. Кстати, никогда не поворачивайтесь к ним спиной.
Придерживая плечо ладонью, Стайлз обернулся, глянул на Дерека, ему за спину и снова на Дерека — и удивленно округлил глаза. Видимо, не поняв слов, как и Дерек, он переспросил, скрипя зубами:
— К кому?
— О, так вы не знаете. У вас в лесу водятся монстры, помощник шерифа. А ваш дружок — самый опасный.
Дерек бросил на Арджента еще один взгляд, выкрикнул: «Осторожно», — а потом толкнул Стайлза, и мимо них пролетела вторая стрела.
— Слабоватая реакция для альфы. — Арджент снова потянулся за спину, и Дерек разглядел набитый под завязку колчан. — Но оно и ясно, стая-то твоя вся вышла. Жаль, последняя охота — и такая скука.
Дерек дотянулся до Стайлза и оттащил его к себе за спину.
— Звони отцу, я отвлеку его.
— Дерек, ему не… Дерек! — Но он уже кинулся вперед, оставляя раненого Стайлза в стороне. Перед ним был семидесятилетний старик с психопатией или делирием. Даже если он был еще крепок, Дерек мог его одолеть. Прыгнув, он почти достал Арджента, но тот внезапно выдернул из кармана шокер. В Дерека вонзились гарпуны, и в следующее мгновенье он рухнул на землю, корчась от нечеловеческой боли.
— Прыгучий какой. — Джерард подошел и встал над его головой. — А что ж ты хотя бы зубы не покажешь? Или совсем сил нет? — Он поцокал языком и носком ботинка ткнул Дерека в висок. — И какой в тебе смысл?
Откинув лацкан, он потянулся к поясу, и Дерек разглядел огромный мачете. В животе заледенело.
— Нет, — с ужасом прошептал он. Джерард Арджент выжил из ума. Он собирался убить Дерека… почему?
— Стоило тебе сгинуть со своей стаей, блохастый. Хороший охотник доводит дело до конца. — Джерард наклонил голову, видимо прикидывая удар, и тут сбоку раздался рокочущий, звериный рык. Он породил в Дереке новую волну страха, только гораздо более сильную, первобытную. И доносился он оттуда, где минутой раньше стоял Стайлз.
Стайлз…
Дерек поднял голову и увидел его. Стайлз обломил древко стрелы и, отбросив его, глядел исподлобья на них обоих. Рык, яростный, звучавший как последнее предупреждение, рвался из его глотки, руки казались неестественно длинными, и весь он будто стал шире и выше. А глаза горели кроваво-красным.
— Вот это новость, помощник шерифа.
Джерард опустил занесенную руку, и Дерек, воспользовавшись моментом, перекатился подальше и поднялся на ноги. Тело болело, воздух глотался с трудом, но Дерек зачарованно смотрел, как Стайлз, сорвав и так трещавшую по швам рубашку, медленно шел на Джерарда, огибая его по дуге. Его кожа потемнела, местами начала пробиваться шерсть, а губы растянулись в оскале, обнажая заострившиеся, вытянувшиеся клыки.
— Хорошо спрятались. И неплохо устроились — управлением шерифа наверняка удобно прикрывать жертв после охоты. — Джерард воткнул рукоять лука в землю, опираясь на него как на трость. — И что? Вы с мистером Хейлом решили, так сказать, слить стаи? Но в вашем случае это бесполезно ведь… Или?.. — Джерард картинно прикрыл рот рукой. — Вы хотели наплодить еще щенков с мисс Хейл, но планы поменялись? Сублимируете?
Дерек сложил два и два, и его затошнило. Он смотрел на Стайлза, но тот лишь вызверился и, присев, прыгнул. Из леса вылетели два арбалетных болта и сбили Стайлза с ног снова. Он взвыл, и Дерек, позабыв страх и боль, бросился к нему.
— Неужто ты решил, что я пойду на альфу один, да еще и с простыми стрелами? — Насмешливо спросил Арджент. За его спиной выросло двое мордоворотов с арбалетами наперевес и такими же мачете в притороченных к поясу ножнах. — Чистый, редкий аконит — настоящий деликатес, парализует вашего брата почти мгновенно. Распробуй там.
Выгибаясь и взрывая пятками дерн, Стайлз откинулся на спину. Из раны в плече и из-под арбалетных болтов в груди и животе вытекала слишком темная вязкая кровь. Красные глаза полыхали, метаясь от Джерарда к Дереку и обратно. Он попытался встать, но тело не слушалось, и он опрокинулся навзничь. Дерек дотянулся до длиннопалой руки с острыми длинными когтями и, преодолевая внутреннюю дрожь, сжал ее в своей. Жалобно заскулив, Стайлз перевел на него взгляд. Дерек посмотрел ему в глаза, сжал губы и обернулся на Джерарда.
— Что, парень, нравятся вот такие животные? Может, и у тебя получится понести? — Джерард скривился и сплюнул. — Таких, как ты, нужно уничтожать вместе с вашими ненаглядными монстрами. Разрубать. Расстреливать. Сжигать.
Перед глазами полыхнуло, а в нос ударил фантомный запах дыма. В ушах зашумело от рева пламени, в котором тонули крики живых еще людей. Дерек сложился пополам, прячась лицом в ладонях и понимая. Маньячка Кейт и Лора. И Таша, «лунатившая» как Скотт Макколл. И огонь, забравший у них все и оставивший Питера пустой оболочкой. Все это… На его загривок легла тяжелая, когтистая рука.
— Вы — ошибка природы, опасная мутация. Для меня вы — тела, которые нужно разрубить надвое. — Он протянул к своим приспешникам руку, и один из них вложил в нее самый настоящий меч. — Мы убьем вас. Убьем вас всех.
Взвесив меч в руке, он довольно усмехнулся и занес для удара. Дерек смотрел, как острие словно в замедленной съемке очертило круг, и в лезвии отразился огонек над крыльцом, который зажег для него Стайлз. В свое последнее мгновение жизни Дерек зажмурился и закрыл его своим телом. Питеру придется жить за них всех.
— Прости, — прошептал он всем им сразу. Последним звуком, что он слышал, был всполошный стук сердца Стайлза, и Дерека это устраивало.
Меч со свистом разрезал воздух, Стайлз дернулся вперед, пытаясь подмять Дерека под себя, чтобы спрятать от страшной смерти — но тут из темноты на них прыгнула стремительная и легкая тень. Охотники дернулись к своим ножам, но не успели. Тень приземлилась перед ними, сбила с ног одного и отшвырнула его во второго. Оттолкнувшись, она снова взвилась в воздух и вцепилась в руку Джерарда челюстями. Кости треснули с тошнотворным звуком, и Джерард упал на колени. Тень уже вскочила на ноги, готовая к новой атаке.
Дерек пригляделся, и его сердце пропустило удар.
Перед ним стояла Лора, босая, растрепанная, в чужих мешковатых джинсах и драной футболке. У нее тоже были когти, и из-под рукавов виднелась шерсть. А глаза горели огненным желтым. И все же это была его Лора. Она замахнулась и ударила по охотникам снова и снова. Клыки и когти распарывали кожу, оставляли шрамы, перекраивали тела в туши.
Его руки дрожали, и уже не от действия тока. Стайлз схватил его за руку и прорычал:
— Убивать нельзя. Помоги. Мне. Ей. — Он перевел взгляд на стрелы. — Вытащи.
Дерек лихорадочно думал. Лора выжила. Лора стала оборотнем. Лора нашла к нему дорогу. Но была ли она его Лорой, или?..
— Дерек, сейчас. — Бледный, взмокший от напряжения и боли, Стайлз лязгнул зубами, и Дерек дернул за первый болт. Стайлз вонзил когти в землю, но болт поддался и, разрывая плоть, выскочил из раны. Дерек выдохнул и тут же выдернул второй. От рева Стайлза у него заложило уши.
— Те… теперь стрела… — Древко стрелы было коротким. Пальцы, запачканные в крови, соскальзывали. — Режь.
Мачете отлетел из рук охотника почти к ногам Дерека. Лезвие было заточено как надо, отчего к горлу — от мысли «для чего» — подступила желчь. Едва отдышавшись от предыдущей операции, Стайлз обхватил пальцы Дерека на рукояти и приставил острие к ране.
— Наконечник, — прохрипел он. — Храни.
И вместе с Дереком надавил на оголовье.
Тогда, у камня, Дерек слышал волка — хищный, природный, чистый вой. Вой Стайлза, «альфы», прокатился по прогалине, и те птицы, что успели заснуть, взвились в небо, а Лора скорчилась и закрыла уши руками. А Дерек лишь взрезал плечо Стайлза глубже, несмотря на вскипевшую в жилах кровь, несмотря на боль в слишком крепко сжатой челюсти и раскалывающуюся голову. Ощущения ушли. Осталась цель: наконечник с ядом, засевший в плоти и державший Стайлза в клетке его тела. Когда нож царапнул по нему, Стайлз вывернул рукоять, раскрывая рану шире.
— Вынь. — Он подхватил пальцы Дерека и прижал к разорванной коже. — Сейчас.
Наконечник был гладкий, и кровь топила рану, не давая обхватить его. Но Дерек подцепил его ногтем и потянул. Стайлз скрипнул зубами и часто задышал. Как только дело пошло, Дерек сжал древко второй рукой и, наконец, вырвал стрелу из его тела. Стайлз откинулся затылком на землю и дал себе несколько секунд передышки.
— Ты как?
Стайлз скосил на него глаза и осклабился. И протянул Дереку руку. Дерек поднялся сам и помог встать ему. Со стороны они, должно быть, походили на двух забулдыг.
— Лора, — позвал он сестру, но она не глянула на него. Лора смотрела на Стайлза, высившегося над ней доминантой, и в ее глазах читалась покорность. Задрав подбородок, она оголила шею. Стайлз опустился перед Лорой на корточки, обхватил ее за горло, а второй рукой спустил с плеча футболку. На коже белели тонкие белесые шрамы от зубов. Дерек вспомнил все фильмы про оборотней из детства: ими можно было родиться или стать. И Лора точно не была волчицей, когда им было пять. Так когда ее обратили?
Стайлз меж тем глухо зарычал, Лора нахмурилась. Стайлз зарычал снова и обратился в себя прежнего: его черты стали мягче, шерсть исчезла, а когти и клыки втянулись. Лора посмотрела на него, зачем-то принюхалась, но подчинилась его «приказу». Спустя пару сюрреалистичных минут перед ними на земле сидела его сестра — такая, какой Дерек видел ее в последний раз. И гораздо более живой, чем на фото из морга.
Он опустился на колени рядом и обнял ее, по щекам потекли слезы, и Дерек лишь прижал ее крепче. Он бы ущипнул себя, чтобы проверить, не сон ли это, но тело все еще простреливало остаточными спазмами от шокера.
Внезапно Стайлз настороженно всхрапнул, скорее напоминая коня, чем волка, дернул головой в сторону дома и в одно движение подскочил на ноги.
— Не трогайте их, — произнес знакомый голос. На поляну, освещая путь фонарями, вышли люди. Их вел вооруженный Крис Арджент, из-за его спины выглядывали Скотт и, кажется, Эллисон. С удивлением Дерек увидел среди делегации Марин Моррелл. — Что же ты натворил, отец.
Крис оттеснил Дерека с дороги и наклонился к Джерарду проверить пульс. Стайлз посмотрел на Дерека, перевел взгляд на людей, с облегчением произнес:
— Ох, Скотти, как мне хреново. — И рухнул на землю.
Все время, что вокруг Стайлза суетились, Дерек держал его за руку. Марин потребовала от него стрелу с ядом и, вскрыв наконечник, сожгла запечатанные в нем травы, а затем недрогнувшим пальцем вбила пепел в рану. Кровь прекратила сочиться чернильными потеками, а вскоре и вовсе остановилась. В отличие от охотников, выживших, но с сильно попорченными шкурами. Крис бегло осмотрел их и приказал своим людям довезти в больницу «этих жертв забредшей в лес пумы».
— И чтобы строго под наблюдение Бойда, — крикнул он им в спины. Еще раз подумав, он обратился к Эллисон: — Не могла бы ты?..
— Конечно, пап. — Она наклонилась, подхватила с земли лук с колчаном и, чмокнув Скотта в щеку, поспешила догнать спасательную бригаду. Выплывшая из-за туч луна серебрила ее кудряшки, пружинящие при каждом шаге.
Крис посмотрел вслед дочери, а затем развернулся к Лоре.
— Ты понимаешь меня? — Лора глянула на него исподлобья и кивнула. — Ты понимаешь, что могла убить их? — Она кивнула снова. — И убила бы?
Лора замешкалась, но все же кивнула, медленно и совершенно серьезно.
— Они бы убили нас, Крис, — не открывая глаз, просипел Стайлз. Раны его почти затянулись, но он все еще лежал на земле, устроившись головой на коленях Дерека. — Твой отец нацист и самый настоящий психопат. — Он разлепил один глаз и посмотрел на Арджента, сжимавшего кулаки, но не перебивавшего его. — У меня есть доказательство, свидетели, что Джерард поджег дом Дерека и одиннадцать людей, мирно спавших в нем.
Дерек втянул воздух через сжатые зубы. Лора под боком тихо заскулила.
— Кто?
— Скажем так, твоей сестре понравилась возможность обменять последнее желание на пожизненное. Как тебе такое, Джерард Арджент?
— Свидетельское показание? — скептически переспросил Крис. Это было хорошим стартом, но на одних лишь словах смертницы основывать обвинение...
— И личное признание Джерарда. — Стайлз выудил из кармана телефон и помахал им. Диктофон — десять из десяти. Или ты думал, я не обратился полностью, чтобы просто не снимать штаны из природной скромности? Еще и изрешетили меня, мудаки...
— Так ты знал, что они придут?
— Да, подслушал их из машины, когда они обсуждали свой план, когда пришел тебя допрашивать.
— Из машины? — перебил Дерек. Они не заметили колымагу Стайлза? Она была едва ли не приметнее «Камаро», особенно со Стайлзом внутри.
— Это суперслух, детка. — Стайлз расплылся в улыбке, и Дерек выгнул бровь. — А еще ты потрясающе пахнешь, когда злишься.
Крис прокашлялся. Дерек его проигнорировал.
— То есть… ты слышал меня? Тогда, в первый день, у кухни?
— Ты пыхтел, как загнанный барсук, естественно я слышал тебя.
— Я чуть тебя не убил.
— Как мило, что ты думаешь, что смог бы. — Стайлз поднял руку и ободряюще похлопал Дерека по груди — и повернул голову к Ардженту: — Они следили за Питером. Говорили, что он безобиден, но полезен. Ждали, когда его племянники вернутся за ним. И они вернулись.
— И ты решил просто пожертвовать собой? — Дерек неверяще смотрел на его искренний взгляд. — Ты идиот?
— А что, уже и пожертвовать нельзя?
— Серьезно?
— Ну я разочек. Ради тебя. Ради Лоры. Я… — Дерек склонился над ним и заткнул его легким и настойчивым поцелуем. Стайлз взвизгнул, но за затылок Дерека подхватил, не давая отстраниться раньше положенного. Угол был неудобный, и на губах Стайлза запеклась густая кровь. Но Дерек давно не чувствовал себя так правильно и так… дома. Он еще немного понежился в этом чувстве, но когда отстранился, то отвесил Стайлзу звонкий подзатыльник.
— М-м-м… Ай!
— Ты знаешь, за что!
— Мне больше первая часть понравилась. — Стайлз сложил руки на груди и посмотрел на Дерека. Та, где ты…
Дерек закатил глаза. Зря он это.
— Зря ты это, — произнес за него Скотт и увернулся от пинка Стайлза.
Стайлз — очевидно, альфа-оборотень, сын и помощник шерифа округа Бикон и тот самый парень, который всех спас и чуть не помер сам, — пытался достать ногой лучшего друга, не слезая при этом с колен Дерека. Лора сидела бок о бок с Дереком и внимательно следила за Стайлзом. Дерек посмотрел на нее и перевел взгляд на доктора Моррелл, все еще возившуюся со своими травами — психолога, терапевта, видимо еще и лечившую нечисть.
— Марин... — Она подняла на него взгляд, и Дереку показалось, что она уже знает его вопрос, но терпеливо дает ему задать его самому. — Лора… она всегда теперь будет такой?
Почувствовав его тревогу, Лора придвинулась ближе и пристроилась подбородком на его плече. Марин улыбнулась.
— Совсем необязательно. Отдохните как следует, а потом запишитесь ко мне на сеанс. — Крис слушал ее, не спуская с Лоры глаз. — Стайлз даст тебе другую визитку, с расширенными часами приема. Стайлз?
— А, да, так точно. — Так и не попав по Скотту, Стайлз успокоился и улегся обратно. Он посмотрел на Дерека снизу вверх и пообещал: — Дам ему все, что захочет.
Дерек почувствовал, как у него начинают гореть уши.
— Давай вставай, — предложил он, и Стайлз потянулся к нему.
— Помоги. — Он уже просил его об этом сегодня, но теперь они оба были в порядке. А потому...
Дерек спихнул Стайлза с колен, отряхнул джинсы, заляпанные грязью, травой и чернильной кровью, и подал Стайлзу руку. А как только тот радостно ее принял, дернул его на себя, перехватил поперек корпуса, взвалил его на плечо и понес в сторону дома. Стайлз вскрикнул, но сопротивляться даже и не думал. Лишь проворчал ему в лопатку:
— А я тебя нес, между прочим, как принцессу, — за что получил шлепок пониже спины.
Проследив взглядом за ними и безропотно ушедшей с ними вслед Лорой, Крис наклонился и подобрал отцовский меч. По легенде, из него был сотни лет назад убит первый известный им оборотень. Крис осторожно завернул его в мешковину. Он надеялся, что этот меч больше не покинет своих ножен. Крис собирался за этим проследить.
— Марин, вас подвести?
— Спасибо. — Она закрыла свой кофр и поравнялась с ним, спрашивая, как там Виктория и кто же на нее все-таки напал.
— Ножом порезалась, — ответил Крис уклончиво под внимательный взгляд Марин. — Скотт, мешок.
Мешок, в который они собрали все оружие охотников, Скотт подхватил одной рукой и, взвалив его на плечо, как Дерек Стайлза, последовал за ними к фургону. Солнце взошло, испаряя утреннюю росу, и Эллисон должна была быть уже дома, вместе с их дочерью, которую Виктория еще долго не будет нянчить на руках.
Дерек со Стайлзом делили узкий диван — компромисс, на который он пошел, отказавшись принимать вместе душ. Лору они уложили в спальне, где постель хранила запах ее брата и ее альфы. Дерек лежал между спинкой и Стайлзом, который вытянулся вдоль него от пяток до макушки, и полусонно задавал ему вопросы о том, что пока не совсем понимал.
— Когда все-таки Лора стала… обратно Лорой? — Дерек боялся, что она была такой и раньше, просто и об этом не говорила.
— Я ее укусил. — Стайлз зевнул и ткнулся носом ему в плечо. — Джерарду надоело ждать, когда вы приедете к Питеру, и решил действовать, пока не помер, видимо. Ваши контакты есть у больницы. Как я понял, он просто приманил ее историей, что знает убийцу — и сдал ей свою дочь. Что, в общем, правда — эта психопатка вся в него. — Стайлз напряженно заворчал, и Дерек запустил пальцы в волосы на его загривке. Стайлз замолк и тут же заурчал уже совершенно по-другому. Дерек тихо улыбнулся. — В общем, мы со Скоттом и правда почти случайно на нее наткнулись. Услышали, как она кричала в лесу — этот ублюдок все рассчитал, мол, ну кто там услышит. А когда добежали, то она уже лежит… на финише. И я рискнул.
— Ты многих кусал?
— Не особо. В стае нас пятеро, в общем. Еще один есть, но он у нас особенный, и укус его не взял. Ходит теперь к Марин, вот, она его изучает.
— А Скотт? — Дерек смотрел в потолок и слушал уверенное, спокойное и живое сердце Стайлза.
— О-о-о! — Перевалившись с бока на живот Дереку, Стайлз устроился локтями у него на груди и ухмыльнулся. — Скотти у меня первый.
Сцепив руки в замок, он мечтательно возвел глаза к небу. И когда Дерек не повелся на мистификацию, надул губы.
— Ну, ладно. Я родился таким сразу, но только бетой, как Лора сейчас. А когда мне стукнуло тринадцать и мамы не стало... — Он запнулся. Дерек накрыл ладонью его поясницу. — Короче, она передала свою силу мне, и я стал альфой в самом дурном возрасте. Но если честно, я до сих пор считаю, что сделал все верно.
Оказалось, Скотта в подростковом возрасте настиг не гипертрихоз, а тривиальная астма средней тяжести. Но приступы казались ему очень страшными, и лучший друг, зная, что у него есть самое верное в мире лекарство, поделился с ним своей тайной. И предложил стать его «братом». Когда родители прибежали на крик Скотта, все уже закончилось. Скотту больше не был нужен ингалятор, но потребовались тренировки выдержки и сеансы с прежним «Доктором Ми́стик Дулиттлом» — как назвал его Стайлз, — чтобы и так страдающий от пубертата Скотт нашел свой якорь.
— И как они протянули в этой семейке, не раскрыв нашей маленькой мохнатой тайны аж до самого бейбика, — тайна века. Но младенец тайны беречь не умеет. — Стайлз развел руками и, ловко лишив себя опоры, улегся Дереку на грудь. — А вообще, я мог бы и тебя укусить. Ты был бы отличным оборотнем. Может, даже самым настоящим, с черным пушистым хвостом. — Рука Стайлза скользнула Дереку под поясницу, и он сладко вздрогнул. — Вот тут.
Они все еще не поговорили, что происходило в их отношениях, но сейчас их измотало насколько, что Дерека хватало только лежать и греться под тонким пледом на старом узком диване.
— Я пока пас, если ты не против. — Дерек убрал со лба Стайлза отросшие пряди и посмотрел ему в глаза. — Я хочу остаться человеком, Стайлз. Но, знаешь, вчера проснулся Питер — и хвост ему, думаю, точно пойдет.
Дерек со Стайлзом обновляли ремонт гостевой спальни. Окна запотели, по полу рассыпались кисти из опрокинутой банки, сами они были с ног до головы перемазаны краской — Стайлз называл это эффективным подбором оттенков, — а сами они, задыхаясь, целовались и наспех стягивали друг с друга одежду.
По негласному правилу, обновить нужно было все комнаты в доме. Даже подвал и гараж.
— Мы не будем трахаться в твоем джипе, Стайлз.
— Ну с «Камаро» же как-то справились.
— Не хватало мне в жизни сепсиса.
— Зато твоя выбитая поясница того явно стоила.
Дерек ухмыльнулся и прикусил Стайлза за горло. Стайлз застонал и откинул голову, подставляясь сильнее.
— Насколько я помню, очень даже.
— Это да, — хрипло ответил Стайлз. — Особенно хорошо я помню вот это.
Он скатился по стене на колени, зубами дернул завязки на штанах Дерека и облизнулся. Член Дерека был особенно хорош в это время суток. Задрав майку Дерека повыше, Стайлз обхватил темную влажную головку губами и насадился на его ствол до самого основания. Дерек захлебнулся воздухом и еле успел опереться о стену. Стайлз вылизывал его, закатив глаза, то и дело сглатывая слюну так, чтобы стенки горла плотно обхватывали член, и рычал — Дерек особенно вкусно пах, когда Стайлз рычал с его членом во рту. Надавив кончиком языка на набухшую вену, Стайлз скользнул по ней до паха, нежно поцеловал тонкую кожу на сгибе и, обхватив член ладонью, вобрал в рот мошонку. И выпустил клыки. Дерек застонал в голос и сгреб в горсть волосы у него на затылке. Стайлз закатил глаза. Он обожал, когда Дерек перебирал и тянул его пряди.
Он обожал, когда Дерек его трогал.
Об обожал Дерека.
Он застонал в ответ и для равновесия впился пальцами в задницу Дерека, которую тоже очень обожал.
— Господи, Стайлз, — взвыла где-то на чердаке Лора, — я же вас слышу!
— Мы оба слышим, — Питер вздохнул и с сожалением отложил книгу. Дважды хлопнули входные двери.
Уже с улицы донеслось приглушенное: «Подожди, он сказал “все комнаты”? Стайлз!»
Стайлз выпустил изо рта яички и рассмеялся. Дерек — разгоряченный, ошалелый и оставленный без внимания — вздернул его за грудки и вопросительно посмотрел на него.
— Я люблю тебя, — ответил ему Стайлз и глубоко поцеловал его.
Дерек жадно поцеловал его в ответ, запустил руку ему под футболку и скользнул ко все еще набухшему и чувствительному после вчерашнего соску. Дерек очень любил пускать в ход зубы. Стайлз застонал снова и, не отрываясь от его губ, подхватил под бедра и понес к окну.
— Знаешь, — сказал он, переводя дух между жалящими поцелуями, — нам надо срочно проверить подоконник.
Дерек посмотрел на него и улыбнулся.
— Знаешь, я тоже тебя люблю.
И все кончилось хорошо.
